Общества неравенства

Несомненно, мой взгляд также был сформирован моей личной историей, возможно, даже больше, чем я себе представляю. Я могла бы описать разнообразие социальной среды и политических идей, которым я подвергалась в своей семье. Две мои бабушки страдали от патриархальной модели, навязанной их поколением. Одна была несчастлива в своей буржуазной жизни и преждевременно умерла в Париже в 1987 году. Другая стала служанкой на ферме в возрасте 13 лет во время Второй мировой войны и умерла в 2018 году в Индри-Луар. От одной из своих прабабушек, родившейся в 1897 году и умершей в 2001 году, я услышал рассказы о Франции до 1914 года, когда страна готовила реванш против Германии. Родившись в 1971 году, я получил от своих родителей свободу, необходимую мне для того, чтобы стать взрослым. Будучи студентом в 1989 году, я слушал по радио о крахе коммунистических диктатур. В 1991 году я слушал сообщения о войне в Персидском заливе. Когда я смотрю на то, как изменились мои взгляды на историю и экономику с 18 лет, я думаю, что именно изучение истории – источников, которые я обнаружил, и книг, которые я прочитал, – привело к тому, что я значительно изменил свои взгляды (изначально я был более либеральным и менее социалистическим, чем сейчас). В частности, книга «Верхние доходы во Франции в двадцатом веке: Неравенство и перераспределение, 1901–1998» заставило меня в 2001 году осознать, сколько насилия сопровождало снижение неравенства в двадцатом веке. Кризис 2008 года заставил меня проявить больший интерес к хрупкости глобального капитализма и истории капитала и его накопления – темам, лежащим в основе книги «Капитал в двадцать первом веке» (2013). Настоящая книга основана на новых источниках – прежде всего, колониальных историях и опросах после выборов, – которые привели меня к разработке нового политико-идеологического подхода к режимам неравенства. Возможно, что эта реконструкция слишком рациональна; я могу пренебречь скрытыми эффектами моего раннего и более позднего опыта в формировании того или иного аргумента. Тем не менее, я попытался ознакомить читателя хотя бы с сознательной частью моего прогресса, ссылаясь на исторические источники, книги и другие чтения, которые привели меня к позициям, которые я здесь занимаю, в той мере, в какой я о них знаю.

О гражданской и политической роли социальных наук

Ученым в области социальных наук очень повезло. Общество платит им за написание книг, изучение источников, синтез того, что можно узнать из архивов и опросов, а затем пытается вернуть деньги людям, которые делают их работу возможной – а именно, остальному обществу. Время от времени исследователи в области социальных наук тратят слишком много времени на бесплодные дисциплинарные ссоры и споры о статусе. Тем не менее, социальные науки играют незаменимую роль в общественных дебатах и демократическом диалоге. В этой книге я попытался показать, как источники и методы различных социальных наук могут быть использованы для анализа истории режимов неравенства в их социальных, экономических, политических и интеллектуальных измерениях.

Я убежден, что часть сегодняшнего демократического беспорядка связана с тем, что в том, что касается гражданской и политической сферы, экономика отделилась от других общественных наук. Эта «автономизация» экономики отчасти является результатом технической природы и растущей сложности экономической сферы. Но она также является результатом постоянного искушения профессиональных экономистов, будь то в университете или на рынке, претендовать на монополию на экспертизу и аналитические способности, которыми они не обладают. В действительности, только сочетание экономических, исторических, социологических, культурных и политических подходов делает возможным прогресс в понимании социально-экономических явлений. Это, конечно, верно для изучения неравенства между социальными классами и их трансформации на протяжении истории, но урок, как мне кажется, гораздо более общий. Эта книга опирается на работу многих социологов, изучающих многие дисциплины, без которых она не могла бы существовать. Я также попытался показать, как литература и кино могут пролить свет на нашу тему, дополняя свет, проливаемый социальными науками.