Общества неравенства

В этой книге я попытался разложить по полочкам наш взгляд на историю режимов неравенства. Случай Индии оказался особенно поучительным. Индийский Союз – это пример очень масштабного демократического федерализма. Более того, он показывает, как государство может использовать правовые инструменты для преодоления тяжелого инегалитарного наследия древнего общества каст, которое стало еще более жестким в результате столкновения с британской колониальной властью. Институциональные инструменты, которые Индия разработала для борьбы с этим наследием, приняли форму квот и «резервирования» мест в университетах, на государственной службе и выборных должностях: места резервировались для лиц, родившихся в неблагополучных социальных классах, которые исторически страдали от дискриминации. Эта система не решила всех проблем Индии – отнюдь нет. Но такой опыт весьма поучителен для остального мира и, в частности, для западных демократий, которые также имеют дело с огромным неравенством в образовании (которое долгое время игнорировалось) и только начинают решать проблему многоконфессиональности (которую Индия знает уже десять веков). В более общем плане я пытался показать, что для понимания сегодняшнего мира необходимо изучить долгую историю режимов неравенства, и особенно то, как европейские собственнические и колониальные державы влияли на развитие неевропейских трифункциональных обществ. Следы этой долгой истории остаются весьма заметными в структуре современного неравенства. Кроме того, изучение сложных инегалитарных идеологий прошлого помогает представить сегодняшние идеологии в перспективе. Мы видим, что они не всегда мудрее предшествующих им идеологий и что они тоже когда-нибудь будут заменены.

Несмотря на мои усилия по децентрации взгляда, я должен сказать, что эта книга остается несбалансированной – несколько меньше, чем моя предыдущая книга, но в целом все еще довольно несбалансированной. Французская революция упоминается неоднократно, а опыт Европы и США постоянно цитируется, причем гораздо чаще, чем того требует их демографический вес. Джек Гуди в своей книге «Кража истории» справедливо осудил часто непреодолимое искушение писать историю с западноцентричной точки зрения, от которого страдают даже благонамеренные социологи. Писатели приписывают Европе и Америке изобретения, которые они не изобретали, или даже такие культурные практики, как куртуазная любовь, любовь к свободе, сыновняя привязанность, нуклеарная семья, гуманизм и демократия. В этой книге я попытался избежать этого предубеждения, но не уверен, что мне это удалось. Причина проста: на мой взгляд оказывают глубокое влияние мои культурные корни, ограниченность моих знаний и, прежде всего, серьезная слабость моей языковой компетенции. Эта книга – работа автора, который свободно читает только на французском и английском языках и знаком лишь с ограниченным кругом первоисточников. Тем не менее, данное исследование имеет широкий диапазон – возможно, слишком широкий – и я прошу прощения у специалистов в других областях за те приближения и сгущения, которые они найдут здесь. Я надеюсь, что эта работа вскоре будет дополнена и заменена многими другими, которые углубят наше понимание конкретных режимов неравенства, особенно в многочисленных географических и культурных регионах, слабо охваченных этой работой.