Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Я понимаю, что кажусь вам старым брюзгой, который тоскует по давно канувшим в лету временам. Но я начинал работать под началом Джона Коха. Большинство из вас его не застало, но я застал, хотя я и был тогда совсем молодым. Он вышел из нашей компании, а не пришел в нее со стороны. Он ездил на такой же машине, как мы, он одевался, как мы, он говорил, как мы. Он вкалывал больше, чем кто бы то ни было, но получал за это ненамного больше нас, в отличие от современных директоров, чьи компенсации в десятки раз превышают зарплату простых работников. Разговаривая с Кохом, ты чувствовал, что он реагирует на твои слова так же, как на них отреагировал бы ты сам, окажись ты на его месте. Он нутром чуял, что могут сделать технические специалисты на линии и чего они делать не могут.

Кох никогда не строил грандиозных планов^{406}. Но зато он постоянно занимался небольшими усовершенствованиями. Себя он считал не лидером, а разумным помощником, куратором. Он унаследовал от других прекрасную компанию и изо всех сил заботился о ней. Он хотел быть уверенным, что его действия не будут во вред компании. Помнится, он твердо следовал заветам Питера Друкера. Каждый раз, принимая какое-либо решение, он писал сам себе записку о том, чего он ждет от этого решения. Девять месяцев спустя он открывал конверт и читал записку, чтобы понять, в какой мере он был неправ. Он без устали учился на своих и чужих ошибках.

Рэймонд еще несколько минут делился своими воспоминаниями. В его выступлении никто не смог бы усмотреть прямой критики Таггерта и его команды. Рэймонд несколько раз извинился за то, что выглядит «отставшим от времени сентиментальным стариком». Он несколько раз повторил, что, конечно, возврата к прошлому быть не может, но контраст между прежним духом компании и нынешней безликой атмосферой выглядит настолько вопиющим, что его невозможно больше игнорировать.

Эрика постаралась поддержать эмоциональную атмосферу, созданную выступлением Рэймонда. Вообще-то она готовилась к роли громовержца в облегающей белой блузке, но Рэймонд задал ее выступлению более мягкую тональность.

Эрика сказала, что она и ее коллеги работали за столом в кафетерии, надеясь, что хотя бы некоторые из их идей окажутся полезными для компании. Начала она с финансов.

– Во-первых, мы много говорили о важности наличных средств, – сказала она. – Счета мы оплачиваем наличными. Если у вас есть наличность в банке, вы сможете выдержать пару-другую неожиданных неприятностей. Но за последние несколько лет компания почти полностью истощила резервы своей наличности. Иной раз создавалось впечатление, будто для нынешней администрации компании наличность в банке – едва ли не признак трусости, а растущие долги – свидетельство доблести и смелости. За последние годы компания резко увеличила свой долг, сделав множество самых разнообразных приобретений.

Потом Эрика заговорила о корпоративной структуре. Она была так сложна, что иногда невозможно было понять, кто за что отвечает. Редко какой сотрудник компании мог с чистой совестью сказать: «Это я отвечаю за то-то и то-то», так как цепь принятия решений была чрезвычайно запутанной.

– Наш клуб, – сказала Эрика, – предлагает несколько идей того, как упростить структуру компании.

Потом Эрика коснулась стратегии. Возможно, что в последнее время компания проявляет избыточную активность, которая уже становится самоубийственной. Люди, делающие деньги на скачках, не ставят в каждом заезде. Более того, они ставят редко и только тогда, когда почти наверняка знают, что лошадь, на которую они поставили, победит. Уоррен Баффет говорил, что все деньги, которые он заработал за свою жизнь, он заработал благодаря не более чем десяти решениям. Урок заключается в том, что руководитель может надеяться лишь на несколько удачных решений за всю свою карьеру и поэтому не должен предпринимать никаких действий, если у него нет твердой уверенности, что очередное решение окажется удачным.

После этого Эрика коснулась доходов компании, сказав, что в том, что касается прокладки и подключения кабелей, дела идут очень хорошо. Именно на этой основе громоздится эфемерная пирамида, выстроенная нынешним руководством. Может быть, стоит все же, наконец, повернуться лицом к тому делу, ради которого в свое время был создан «Интерком»?