Общественные блага, перераспределение и поиск ренты

Представляется вероятным, что решение сражаться могло показаться неразумным. Финляндия не только потеряла очень много солдат, но и в итоге лишилась одного из важнейших своих городов и существенной части экономически значимой собственности. Но зато она осталась независимой и демократической. Когда Гитлер напал на Россию, русские без какой-либо четкой мотивации начали вооруженные действия против Финляндии. Последняя ответила на вызов, и ее армия проявила свою дееспособность как в наступательных, так и в оборонительных действиях. Страна не только вернула себе все земли, отошедшие русским во время первого конфликта, но и отбросила их далеко за пределы этих границ.

Когда стало ясно, что Германия проигрывает, Финляндия предпочла заключить мир с Россией, и русские позволили ей сделать это, отказавшись от собственности, которая не была присвоена ими ранее. В то время в Финляндии находилась часть немецких войск, а по условиям мирного договора финны должны были избавиться от них. Это привело к короткому, но значительному всплеску борьбы с немцами. После войны Финляндия была обременена по-настоящему огромными репарационными выплатами России. Хотя Соединенные Штаты относились к ситуации сочувственно, но ничего не сделали в плане оказания Финляндии реальной помощи.

Остальные три страны, которые мирно сдались, не понесли военных потерь. Но это была сталинская Россия, и тайная полиция незамедлительно приступила к проведению массовых депортаций. Кроме того, в качестве поселенцев туда было перемещено большое количество русских, и экономика, конечно, перешла в руки оккупационных сил. Когда Германия объявила войну России, то оккупировала три прибалтийских государства и попыталась установить там правительства, дружественные Германии. Это привело к тому, что после восстановления сталинской власти многие из тех, кто работах в этих правительствах, были ликвидированы.

Совершенно неясно, кто выиграл в этом естественном эксперименте. Конечно, когда Россия распалась, завоеванные области восстановили свою былую независимость, но жизнь там была значительно хуже, чем в Финляндии. Можно ли считать эту потерю сопоставимой с потерями Финляндии во время войны и сразу после нее – ответить трудно. Что касается меня, я думаю, Финляндия поступила правильно, хотя это и может быть неким выражением моего предубеждения против советской системы.

Иного рода естественный эксперимент имел место в Скандинавии. Норвегия с Данией капитулировали. Швеция объявила нейтралитет, однозначно дав понять, что будет держать оборону. Сильная военная машина вкупе с тем фактом, что некоторые высокопоставленные нацисты любили Швецию, привели к тому, что шведы избежали нападения. Бесспорно, они платили огромные налоги, поддерживающие их военную мощь. Норвегия и Дания были совершенно не готовы к войне, и их капитуляция почти наверняка была вынужденной.

Опять же, и во втором естественном эксперименте неясно, кто поступил правильно, но для меня предпочтительнее шведское решение. Вероятно, следует подчеркнуть, что если бы Германии не удалось взять Норвегию, то это сделали бы англичане. Они фактически приступили к оккупационной операции, когда вдруг внезапно обнаружилось, что немцы их опередили. И вместо того чтобы оккупировать Норвегию, они предприняли попытку выгнать немцев с помощью практически тех же войск и иных военных сил, которые готовили для своего вторжения. Можно предположить, что норвежцы капитулировали бы перед англичанами точно так же, как и перед немцами. Голландия и Бельгия, конечно, боролись и проиграли.

Эта короткая история призвана подчеркнуть, что не обязательно ввязываться в войну, чтобы защитить себя. Здесь есть выбор, а стоимость капитуляции можно рассматривать как экстерналию, произведенную собственным правительством, вместо иной экстерналии, которая была бы создана оборонительной войной с налогами и потерями в живой силе.