Общество анонимных кофеголиков. История моих (не)удачных свиданий

Мимо столиков проходит множество людей самых разных национальностей и социальных статусов – здесь пролегает пограничная тропа. Интересно смотреть на этот калейдоскоп, однако мы поглощены друг другом. ⠀

⠀

– Я не чувствую времени, не чувствую своего возраста, – говорю я, глядя на стеллаж с часами, – мне как будто все еще 20. ⠀

– А давай посадим дерево? Оливковое. Ты будешь смотреть, как оно растет, и чувствовать время, – предлагает R.⠀

– Отличная идея, – смеюсь я, – пусть у нас будет дерево, детей уже предостаточно.⠀

Нам, видимо, хочется надежности: подпереть палками для пущей безопасности Пизанскую башню наших трансграничных отношений.⠀

⠀

Договариваемся, что поливать дерево будет R., а мне, даже в случае расставания, все равно будет принадлежать урожай оливок, когда дерево начнет плодоносить. Такой «оливковый контракт». ⠀

⠀

Через неделю хорошенький саженец прибыл, и мы отправляемся в почти достроенный загородный дом R. для торжественной церемонии посадки.⠀

⠀

Дом стоит на самом краю деревни, взор упирается в кривые хребты гор.

Вечернее небо розово, недалеко пасется стадо козочек, и в воздухе разливается спокойствие, перемешанное с мелодичным, похожим на «музыку ветра», звоном их колокольчиков.⠀

⠀

На большом фиговом дереве у дома – спелые плоды, некоторые из них в отсутствие хозяина уже поедают семейства мух. Почва Кипра сухая и каменистая, R. приходится постараться, извлекая камешки и корни, оставшиеся от растущего здесь ранее жасмина. Я сижу на ступенях, жую только что сорванный сладчайший инжир и наблюдаю за процессом. Наконец, деревце обрело место жительства и прописку, и мы скрепляем исторический момент своими объятиями. ⠀

⠀

Все прекрасно, но меня несколько напрягают другие 72 оливковых дерева, растущие рядом.

– Это ты со всеми своими девушками деревья сажаешь? – подозрительно вопрошаю я.

– Дорогая, этим деревьям двадцать пять лет, а тем – более пятидесяти. Это еще мои отец и дед сажали со своими девушками. Семейная традиция, – дразнит R.

Мы смеемся, он целует меня, а закатное солнце – нас обоих.

                                     * * *

Зимний вечер. На Лидре не слишком много людей, запах жареного мяса из полупустых ресторанчиков смешивается с тонким ароматом кофе из одиноких кофеен. Магазины смотрят в свои отражения на мокром асфальте.⠀

⠀

Решаем согреться горячим напитком: обворожительная сирена на логотипе заманивает нас в своё логово. ⠀

⠀

У окна барная стойка со стульями, и через стекло в мелких каплях дождя открывается живописный вид на теплые вечерние огни и изредка снующих туда-сюда пешеходов. ⠀

⠀

Я слышу, как девушка-бариста чрезмерно любезничает с R. словно сирена с лого, напевая ему какие-то сладкие песни.⠀

⠀

Детектив подсаживается ко мне.⠀

⠀

– Завел подружку? – ехидничаю я, улыбаясь.⠀

– Ну что ты, дорогая, это же политика компании – разговаривать с каждым клиентом, уделять внимание гостям.⠀

⠀

Прижавшись друг к другу словно воробышки, мы обсуждаем события уставшего дня, тем временем сотрудница любезно приносит кофе прямо за наш столик, улыбаясь, воркуя томным голосом и поглядывая в глаза R. ⠀

⠀

R. – ревность. Потеряв всякое умиротворение и интерес к уличным видам, я надуваюсь как пузырь доткомов в двухтысячном, R. безуспешно пытается вернуть размеренность.⠀

⠀

– Дорогая, я вижу эту даму впервые, и это просто вежливость, наверное, кто платит, с тем и общается сотрудник. ⠀

⠀

Напоминая себе, что убийство – смертный грех, соглашаюсь проверить эту гипотезу в другой раз, и случай вскоре предоставляется. ⠀

⠀

Вечер совсем другой – сухой и теплый, людей заметно больше, женщина-птица с логотипа посматривает хмуро.⠀

⠀

Вооруженная банковской картой R. и пин-кодом от нее (высшая степень доверия между людьми), я отправляюсь к кассе, где равнодушно крутится искусительница. Улыбаться мне она не спешит, ровно как и поддерживать разговор, хуже того – не спрашивает имя, чтобы записать на бумажном стаканчике, разрушая мой план назваться «Вашим Величеством».

Разочарованная провалом гипотезы, я забываю посыпать корицей молочную пенку своего латте. Смущенно возвращаюсь к стойке у кассы, где уже возник другой сотрудник.⠀

– Чем помочь, красавица? – играя бровями наклоняясь ближе, с придыханием говорит мне двухметровый детина.⠀

⠀

Не могу сдержать смеха: кажется, в горячем южном климате Кипра действуют локальные поправки к клиентской политике компании. ⠀

⠀

Сирена на картонном стаканчике вновь улыбается.

                                     * * *

Весна. Потеплело. Три месяца отношений. После дождливой зимы сидим на веранде кофейни, наслаждаясь теплым вечером и чудесным горячим напитком – кто с молоком, а кто без.

Мне все еще сложно привыкнуть, что «Лора Jean’s» – это кофейня, R. же отродясь не видел таких магазинов одежды. Глобальный мир пестр и разнообразен.⠀

⠀

Неподалеку от нас, на улице, громко и эмоционально что-то обсуждает группа пакистанцев. Я вижу тень на лице R.⠀

⠀

– Не любишь мигрантов? – спрашиваю я, потягивая мягкий латте.⠀

– Не люблю, – жестко отвечает любитель американо.⠀

– Но они такие же люди, не от хорошей жизни уехавшие из своей страны.

– Они имеют право легально приехать, а я имею право их не любить.⠀