Общество Джейн Остен

– Мы бы сказали вам раньше, но по понятным причинам мисс Франсес хотела, чтобы мы держали все в тайне, – объяснила Эви. – Только я и она знали об этом, потом узнал Ярдли, а сегодня днем Мими.

Доктор Грей начал читать копию письма, сделанную Эви. Оригинал был в безопасности, спрятанный в одной из тысяч книг библиотеки. Эви заверила всех, что письмо на самом деле принадлежит Джейн Остен – она сравнила косой почерк с рукописью «Доводов и рассудка» из Британского музея, где побывала в один из выходных, желая убедиться, что она верно разобрала и скопировала письмо, – и они полностью совпадали.

Доктор Грей откинулся в кресле, не сказав ни слова, и передал копию Аделине. Она подошла к лампе у фортепиано, встав рядом с Адамом, и тоже принялась за чтение.

В гостиной воцарилась абсолютная тишина.

– Есть какие-нибудь соображения о том, насколько оно ценное? – наконец спросила Аделина.

– На самом деле нет, – отозвалась Мими. – Ярдли проверил все, что только можно, – так мало ее писем выставляли на продажу. Одно из них продали на аукционе «Сотбис» в 1930 году, всего за тысячу фунтов.

– Дело не в цене, – уточнил доктор Грей.

– Да, главное – то, что мы узнали, – добавил Адам, приковав к себе взгляды всех присутствующих.

– Да! – с гордостью объявила Эви. – Этому цены нет!

– Но само письмо там же, где было? – спросил Грей. – Не хотелось бы, чтобы нас обвиняли в воровстве.

– Не переживайте, оно на месте. Я просто переставляла книги, пока убиралась там, – ответила Эви. – Если мистер Нетчбулл-как-его-там захочет все пересчитать, пусть приезжает.

– Так на какой сумме мы остановимся? – спросил доктор Грей.

– Сорок тысяч фунтов, – решительно сказала Мими. – Я годами слежу за продажей имущества Остен на «Сотбис» и «Кристис», но война внесла свои коррективы. Если мы оценим каждую книгу в двадцать фунтов, эта сумма покажется вполне разумной для того, кто захочет поскорее все продать.

– Но где мы возьмем столько денег? – воскликнула Аделина.

– У меня, – ответила Мими, поднявшись и оглядевшись вокруг. – Знаю, что вы не решались принять от меня деньги, но, насколько мне известно от Эндрю, пожертвований после публикации того объявления в «Таймс» поступило совсем немного. Для меня это немного, как гонорар за один-два фильма, – я не хвалюсь, просто у меня их более чем достаточно. Да и у моего жениха бог знает сколько. И потом, если продать все книги, не имеющие отношения к делу, у фонда будут средства для приобретения как коттеджа, так и любых предметов из наследия Остен, и не стоит забывать о процентах для будущих сделок.

Аделина и доктор Грей посмотрели друг на друга, затем на Мими.

– Вы не станете возражать, если мы вернем вам деньги, когда фонд получит средства, вырученные с продажи?

– Если вы настаиваете, – улыбнулась Мими. – Я верю Ярдли и Эви и уверена в том, что эти средства многократно превысят необходимую нам сумму.

– Что ж, – раздался голос Грея, – пора голосовать.

Когда заседание подошло к концу, Мими уже не успевала на лондонский поезд. Аделина предложила ей остаться у нее на ночь в одной из свободных спален, чтобы не идти в усадьбу, и Мими согласилась, так как события этого вечера порядком утомили ее, и она была рада провести ночь там, где все напоминало ей о Джейн Остен.

Светила луна, они приближались к саду Аделины, и Мими оглянулась на ночную дорогу, оставшуюся позади.

– Кажется, сегодня доктор Грей был в лучшем настроении, чем в прошлый раз.

– Наверное, виной тому такие потрясающие открытия, – предположила Аделина.

– И вы были не так резки с ним. На прошлом собрании вы выглядели так, будто вот-вот зададите ему хорошую трепку. Простите мне мое любопытство, но что же такого могло случиться?

– Думаю, мы просто не поняли друг друга.

Аделина придержала калитку, пропуская Мими вперед – она все еще робела перед знаменитой актрисой, хоть в этом и не было ее вины. Она поражалась ее образованности и тому, как тонко та чувствовала Остен; кроме того, с ней было приятно и легко общаться. Аделина не думала, что это лишь ее очередная маска, наоборот, Мими был чужд дух соперничества, и она всецело посвящала себя стоявшей перед ней цели. В этом они были похожи – именно поэтому так легко становились мишенью женщин, подобных Либерти Паскаль, чьи сплетни и интриги, словно щупальца, обвивали все новых жертв.

– Значит, все дело в непонимании? Доктор Грей не похож на мужчину, который в чем-то путается.

– Он счел, что между мной и Адамом что-то есть. Конечно, это невероятная глупость.

– Разумеется.

Их взгляды на миг пересеклись, и, подняв брови, каждая из женщин ждала, пока другая заговорит первой.

– Доктора часто интересуются личной жизнью пациентов?

– Он стал больше заботиться обо мне с тех пор, как я потеряла ребенка. Боюсь, что… знаю, что он винит себя в том, что это случилось.

Мими обняла ее за талию, и они направились к дому.

– Аделина, я очень сожалею о случившемся. Мне следовало раньше сказать вам об этом.

– Не стоит так переживать. Как и доктору Грею. Ведь теперь он не мой лечащий врач.

Мими с удивлением взглянула на свою спутницу.