Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Тем не менее в 2007 году при рассмотрении в Верховном суде США дела Скотт против Харриса большинство в составе восьми судей сошлось во мнении, что записи с полицейских камер обеспечивают объективную фиксацию фактов[67]. Дело касалось Виктора Харриса, которого на высокой скорости преследовала полиция округа Коуэта (штат Джорджия). Погоня закончилась тем, что помощник шерифа Тимоти Скотт намеренно ударил заднюю часть автомобиля Харриса, в результате чего Харрис потерял управление и разбился. Из-за полученных травм Харрис остался парализованным. Он подал в суд, утверждая, что Скотт превысил допустимый уровень применения силы и нарушил права, гарантированные Четвертой поправкой. Скотт, сославшись на условный иммунитет, попросил закрыть дело.

Окружной и апелляционный суды отклонили просьбу Скотта, разрешив рассмотрение дела. При изучении ходатайства о вынесении решения в порядке упрощенного производства суды обязаны рассматривать факты в свете, наиболее благоприятном для противной стороны. Поэтому на данном этапе они не подтвердили, что права Харриса были окончательно нарушены, а только согласились с тем, что доказательств, рассматривающих этот вопрос в свете, благоприятном для Харриса, достаточно для продолжения рассмотрения дела.

Верховный суд отменил эти постановления. Судья Антонин Скалиа, записавший мнение большинства, пояснил, что обычно ходатайства о вынесении решения в порядке упрощенного судопроизводства требуют принятия (как это сделал здесь апелляционный суд) версии фактов истца. Но в этом случае, по словам Скалии, была дополнительная зацепка – наличие видеозаписи. Скалиа пишет, что на кадрах видно, как машина Харриса носится по узким двухполосным дорогам глубокой ночью на шокирующе высоких скоростях.

В постановлении упоминается, что Харрис обгоняет другие машины и проезжает на красный свет. «Это далеко не тот осторожный и сдержанный водитель, которого изображает суд низшей инстанции, – писал Скалиа. – То, что мы видим на видеозаписи, больше напоминает самую пугающую голливудскую погоню и подвергает как полицейских, так и невинных прохожих большому риску серьезных травм». Затем он упрекнул апелляционный суд за то, что тот принял интерпретацию фактов Харриса вместо того, чтобы рассматривать факты в том свете, в каком они представлены на видеозаписи.

Но единственный несогласный судья Джон Пол Стивенс отметил отсутствие пешеходов и прохожих на дорогах, по которым гоняли Харрис и его преследователь. Полицейские тоже проезжали на красный свет, и другие машины на перекрестках в это время стояли, как и положено, когда воют сирены. Он утверждал, что автомобили стояли на обочине не потому, что пытались избежать столкновения с Харрисом, а потому, что слышали и видели полицию, ведущую преследование. Он заметил, что Харрис постоянно включал сигналы поворота и двигался так, что никого не задел. Стивенс предположил, что его коллеги могли бы придерживаться другого мнения, если бы научились ездить не по супермагистралям, а по двухполосным дорогам, где обгон по встречной полосе – обычное явление. На эти возражения большинство прямо ответило: «Мы рады, что видеозапись говорит сама за себя».

Но видеозаписи как раз не говорят сами за себя. Достаточно вспомнить решения двух судов низшей инстанции, вероятно, судьи, которые их вынесли, лучше знали, что значит водить машину по сельским дорогам Джорджии, чем судья Скалиа, родившийся и выросший в Квинсе. Кадры были зернистыми и черно-белыми, из-за чего встречные фары выглядели так, будто неслись прямо в лоб, а Скотт едва уклонялся от столкновений. Но когда отснятый материал просматривался в цвете, фары казались неподвижными – как будто встречные машины уже съехали на обочину, чтобы пропустить погоню.

Семь лет спустя в другом деле, Пламхофф против Рикарда, записи с видеорегистраторов тоже рассматривались как объективный источник, а не просто как один из взглядов на ситуацию и, следовательно, предмет споров, как и любой другой взгляд[68]. Суть в том, что эта технология, призванная помочь гражданам привлекать полицию к ответственности, может иметь противоположный эффект: ее могут рассматривать не просто как одно из свидетельств, которое можно опровергнуть другими свидетельствами, а как фиксацию объективной истины, более достоверную, чем любое противоречивое свидетельство.

Но видеоматериалы не имеют такого свойства: это не всевидящее око Божье. Это запись одного фиксированного взгляда на события. Она может доказать или опровергнуть некоторые факты – иногда второстепенные, иногда решающие. Но ни один очевидец – даже камера – не дает единой, полной и объективной картины происходящего, не допускающей разногласий.

* * *