Общество мертвых и исключительных

Соль влюбилась в нового парня со своего факультета. Нейтан Купер создавал силовое поле вокруг себя, чем, возможно, и поразил ее. Другой причины, почему она втрескалась в рыжего парня с веснушками на туповатом лице, Эбель не нашла. Ноа тоже был в своем духе. Он умудрился закатить вечеринку на следующий день после воскресной службы, за что был наказан мистером Чампи и мисс Вуд. И наказание это он отбывал до сих пор. Каждое утро бегал вокруг академии один километр, каждый обед – три, каждый вечер – пять. Стоит ли говорить, что его хватало на пятьсот метров? И, хватаясь за левый бок, он всякий раз падал на землю и громко стонал. Тимо нравилось наблюдать за ним из окна. Он, кстати, стал совсем плохо себя чувствовать, и даже могильная земля на окне перестала ему помогать.

– Представляешь, кто-то был у моей могилы, – сказал он Эбель, когда вернулся после своей мертвецкой спячки.

– С чего ты взял?

– Ну… там были следы. – Эмоции на лице Тимо менялись так же быстро, как картинке в калейдоскопе. Радость перетекала в грусть, а грусть – в удивление.

– А еще там почистили мой крест и убрали сорняки.

– Может, это Бенни?

– А еще мне оставили печенье.

– Печенье? – Эбель удивилась.

– Мое любимое. Овсяное с шоколадной крошкой.

Тимо не любил ходить по академии. Живые души высасывали из него энергию, и с каждой секундой, проведенной в толпе, Тимо становился все слабее. Его удивляли призраки, живущие в городах рядом с живыми. Тимо говорил, что мертвецы делятся на разные типы, помимо злых и добрых, конечно же. И что они тоже могут быть интровертами. Поэтому Тимо спасался в шкафу с вещами Соль и Эбель. Он буквально поселился в нем вместе с пауками, обвившими паутиной вешалки. И выходил лишь по ночам, когда Соль засыпала, а Эбель, ложась к нему на холодные колени, рассказывала истории из своей, как казалось Тимо, тяжелой жизни.

Реджис вообще испарился. Эбель видела его на этой неделе всего пару раз – на шифрологии и философии. Он начал спорить с ней прямо на уроке и всячески пытался доказать, что она не права, но профессор остановил их раньше, чем Эбель швырнула в Реджиса учебником. Ноа говорил, что Реджис вновь замкнулся в себе и круглыми сутками сидит в комнате, читая книги на забытых языках. Видимо, решил окунуться с головой в учебу.

Короче говоря, даже после стольких смертей все осталось практически прежним.

– Я уже забыл, что ты там наразгадывала, – сказал Ноа, когда после долгого перерыва они вчетвером собрались в библиотеке.

До этого Джосайя всю неделю был занят и даже свои любимые пары проводил в какой-то спешке. Он писал отчет для мисс Вуд, потом ездил к Хиггинсу отдавать какие-то документы и, только закончив с делами, наконец назначил новый сбор.

Вечерние встречи в библиотеке стали доброй традицией. Мистер Кэруэл все еще прикрывал задницы своих студентов и говорил, что занимается с ними после пар. Мол, слишком сильно им нравится его предмет. Мисс Вуд ему верила. И этого было достаточно.

– Напомни мне, Эбель, зачем ты притащила с собой это пустоголовое чудище? – Кэруэл покосился на Ноа. – С таким же успехом ты могла принести спичечный коробок. Хотя и в нем пользы было бы побольше.

– Вы тоже мне нравитесь, мистер Кэруэл. Смотрю на вас и сразу понимаю, что вы человек с большой доброй душой.

Ноа закинул ноги на стол. Джосайя столкнул их, но Ноа непослушно вернул ноги на место, светя перед носом профессора испачканными красными конверсами.

– Мы начали это вместе, – сказала Эбель, доставая лист с шифром.

– Вместе и закончим, – договорил за нее Ноа, глядя прямо на мистера Кэруэла. – Правильно, вишенка, правильно. Так и поступают настоящие друзья.

– Вишенка? – скривил лицо Джосайя. – Меня сейчас стошнит.

– Правда, что ли, Джоси? – пародируя голос Бруны, сказал Ноа.

– Может, мы уже закончим трепаться? – из-за стеллажа выскользнула Соль и, громко ударив рукой по столу, отвлекла их. – Напомни, Эбель, что мы ищем?

– Я пока сама не знаю, но…

Эбель расстегнула черную сумку с эмблемой академии и достала оттуда старую карту Санди, сложенную втрое.

– Опа. – Ноа убрал со стола ноги и наклонился поближе. – Будем искать сокровище Дэйви Джонса?

– Те цифры, что мы нашли на могильных плитах, – это координаты. И они ведут вот сюда, – Эбель ткнула ногтем с черным облупленным лаком в нарисованный круг.

– Наша академия, – произнес Джосайя для Ноа и Соль.

– Так вот где мы находимся? Офигеть как далеко, – удивилась Соль.

Эбель сразу вспомнила рассказ о том, что всех похищенных скур везли сюда с закрытыми глазами.

– Прикинь, зануда, – хихикнул Ноа, – и я каждый раз хожу через лес пешком, а потом вот тут ловлю попутку, – он указал шоссе.

– Надеюсь, в облике красивой девушки?

– Да, Соль. В твоем. – Ноа откинулся на спинку стула.

Соль наконец-то села рядом с Эбель.

– Почему координаты указывают на академию? – Джосайя сверял цифры из шифра с цифрами по контуру карты. – Что это может значить?

– Может, что ответ спрятан где-то здесь? Ну, в соборе?

– Или он указывает на человека, который находится в соборе.