Общество с ограниченной ответственностью

А вот Слава, из-за которого весь сыр-бор разгорелся, где он, интересно? Вот фартовый парень-то! Живой и с деньгами! Наверное, где-то за границей сейчас, там, где тепло! Были бы у него такие деньги, он бы точно тут не мерз!

И не слушал лекции о бутербродах!

* * *

Слава сидел в огромном кабинете Александра Степановича прямо напротив Леры. Он был один на своей стороне стола. Рядом с Лерой было много людей, но он смотрел только на нее. Сзади за огромным панорамным окном густыми белыми хлопьями шел снег. Было холодно. И здесь, в кабинете, несмотря на работающую на полную систему отопления и горящий камин, было еще холоднее. Сегодня они были по разные стороны баррикад. Лера принимала капитуляцию. У него забирали все.

Нотариус сидел справа от Леры перед раскрытой папкой и бубнил себе под нос стандартный текст. Слава воспринимал его как какие-то обрывки фраз.

– …На основании договора от пятого, одиннадцатого… вывести из состава учредителей ООО «Техно М» Машкова Вячеслава Владимировича… Внести изменения в ЕГРЮЛ… На основании заявления… прекратить полномочия генерального директора…

«Отрекаешься ли ты от Сатаны, всех его дел и всех его ангелов, всего его служения и всей его гордыни?» – «Отрекаюсь». – «Отрекаешься ли ты…» – «Отрекаюсь». Слава моргнул и перевел взгляд с Леры на нотариуса, было ощущение, что он в церкви на таинстве крещения, а вместо нотариуса в пиджаке и галстуке он увидит батюшку с крестом. Но чудо не произошло.

– Назначить Соколову Валерию Дмитриевну…

Слава уже не слушал. Он вспомнил, как крестили дочку, и задумался о потерянной семье. И вдруг неожиданно испытал облегчение. Слава богу, что он вылез из этого дерьма. Ведь то, что происходило на предприятии после гибели Александра Степановича, по-другому назвать было невозможно. Он совсем перестал слушать служителя юридического культа и мысленно вспомнил тот роковой день. И дальнейшую цепь событий.

Когда в офис ворвались эти люди, Слава не сразу понял, что все серьезно. Хотя глупо думать, что это пранк или розыгрыш, и кричать: «Где тут у вас скрытая камера?» – но он сначала до конца не осознал, с кем они столкнулись. Когда Степаныч шагнул вперед и грохнул выстрел, Слава тут же рухнул на пол и закрыл глаза, он был готов выпрыгнуть в окно, но с перепугу забыл, на каком этаже находится, да и до окна было далековато.

Он не видел лиц этих людей, слышал только их голоса и выстрелы. И вдруг отчетливо понял, что им конец. Что их сейчас перестреляют, как куропаток. Бесстрашный Олег, отличный боец, недавно сваливший огромного мужика голыми кулаками, лежал рядом и не дергался. И Михаил Александрович, такой важный и педантичный, со своим торговым центром и большими деньгами. И Александр Степаныч, человек-глыба, который, казалось, никогда не умрет, а если и умрет, то только тогда, когда сам захочет. Все они лежали рядом на грязном полу. Словно неведомая сила катком прошла по ним, раскидала по разным частям офиса. Кто-то был еще живой, а кто-то уже мертвый.

Еще он слышал шум борьбы и обреченный крик Макса… И зажмурился еще сильнее. Почему? Во-первых, Макс звал Олега, а Слава же был не Олег, а Слава. А во-вторых, ему было страшно. Он потом часто думал о поступке Макса и не мог понять, просто в голове не укладывалось. Ради чего? Действия Александра Степановича еще можно было объяснить: тот еще бычара был, потом ему физиономию разбили, он явно к этому не привык, ну психанул, с кем не бывает. А вот Максим. Зачем? Слава не понимал. И Макса было реально жалко: хороший парень, чистый, светлый. Как будто не для этого мира. Такие здесь не задерживаются. Олега он тоже не осуждал. Ну что он мог сделать? Рядом бы лег, и все дела.

Но вот совсем недавно Слава поймал себя на мысли, что постоянно думает о Максе. Раньше, когда он был жив и рядом, Слава о нем почти не вспоминал, так, пересекались иногда. Шел фоном в его жизни, как бесплатное приложение к Олегу. А сейчас он думал о нем постоянно, о его поступке. Сам он очень любил жизнь, боялся ее потерять, следил за здоровьем, в машине всегда пристегивался, а в самолете крестился. Жизнь – это главная ценность, самое главное – здоровье. Ему с детства внушали эти прописные истины. Как будто самое главное – это жить, даже не важно как, только бы жить, жить и жить.

Его прабабушка прожила больше ста лет. Он очень хорошо ее помнил. Дряхлая, страшная, она из последних сил цеплялась за жизнь, за свою разрушенную оболочку. Постоянно лежала в больницах, врачи много раз вытаскивали ее с того света. Ушло все ее поколение, а потом и следующее. Она похоронила сына. А сама все жила и жила. Слава помнил, как люди ее постоянно за это нахваливали: «Ой, баба Маня, какая ты умничка, ты еще нас всех переживешь, простудишься еще на наших похоронах!», «Ой, баба Маня, какая молодец, живи до ста лет!» А когда она неожиданно дожила до ста, стали говорить: «Живи до тысячи».

Слава был уверен, что так и будет. И простудится, и до тысячи доживет. А когда она все-таки умерла, с мамой случилась истерика: «Ой да на кого ж ты нас!!! Да что же это такое!!!»