Общие родственники

– Витя, ну какая любовь?! – воскликнула она. – Увлечение мимолетное – это я могу понять. Но любовь! Ты разве не видишь, что я старуха?! Я просто раздеться перед тобой стесняюсь, а ты про любовь говоришь. Мне очень приятно рядом с тобой, но я уже не тяну на героиню романтической повести! Я вот как раз сейчас огурцы должна на даче солить и компоты закручивать, просто я ненавижу всё это, а так – это вполне подходящее занятие для дамочки моего возраста. От меня даже муж ушел к более молодой женщине, потому что я уже всё, прочитанная книга…

– Господи, Нина, что с тобой сделал твой брак, – сказал Витя, и Нину словно ударили, – твой Иван Григорьевич загубил в тебе всё самое прекрасное, что в тебе есть. Убедил тебя в том, что ты старуха, что у тебя всё позади, что тебе нечего уже ждать от жизни… А знаешь, Нина, как я тебя вижу? Ты прекрасная взрослая женщина, потрясающе обворожительная, под знаменем твоей улыбки можно идти завоевывать страны и континенты. Ты теплая и живая, Нина! Ты живая! Ты самая живая из всех женщин, которых я знаю! К тебе невозможно не тянуться. А муж твой – полный дебил, дурак, как можно было уйти от такой, как ты?!

И тут Нина заплакала. Хоть обещала себе не плакать. Но слезы просто брызнули из глаз, обильно и неудержимо. Она плакала навзрыд, почти сразу притянутая к надежной груди Вити. Он гладил ее по волосам, по спине, вытирал ей слезы, шептал: «Ну всё, всё, тихо, моя хорошая, тихо, всё хорошо, я с тобой». А Нина плакала и плакала, и не могла остановиться. И одна мысль крутилась в ее голове, горькая и едкая, разъедающая все другие: Ваня, думала Нина, за что же ты так со мной, ведь я думала, что мы состаримся вместе, а получается, рядом с тобой состарилась только я.

Огурцы не были засолены. В этот вечер страсть, как для себя формулировала Нина, победила. Утром она заглянула в себя и нашла в душе вакуум, абсолютное отсутствие хоть каких-то эмоций. Только раздражение, направленное на себя. Однако вечера и даже ночи страсти повторялись.

Эти ночи давали наслаждение, но не приносили радости. Оказалось, так бывает. «О великая русская литература, – думала Нина, шагая на работу и чувствуя себя разбитой, – я всю жизнь посвятила тебе, а ты всё же не смогла меня предупредить, что так бывает: наслаждение есть, а радости нет». И новый опыт, который говорил Нине, что Ванечка в «постельных делах» был не так виртуозен, как она себе представляла, тоже не радовал. Ванечка многого не знал и не умел, как оказалось, но также выяснилось, что не это главное. Главное – быть в такие моменты со своим человеком. Витя – бедный мой Витя, думала Нина, – таким человеком не был. Хоть и старался.

Начался сентябрь. Нину закружило в привычном и таком любимом водовороте начавшегося учебного процесса. Новые лица и прежние авторы – что может быть лучше? Витя стал чаще отлучаться в Москву, и она по нему даже немного скучала, без него собственный дом по-прежнему казался ей слишком большим и некомфортным, как одежда с чужого плеча.

В начале ноября Виктор Смирнов снова устроил Нине романтический вечер, и в мягком свете всё того же ресторана сказал ей, что все его дела в городе закончены и пора возвращаться в Москву.

– Пожалуйста, поедем со мной, – это звучало умоляюще, но так, что Нина поняла: он всерьез рассчитывает на то, что она может согласиться.

– Ты с ума сошел. В качестве кого? Что я там буду делать?

– Не важно, в каком качестве. В качестве моей женщины. Ты будешь работать в вузе. В Москве очень много вузов, Нина, и совсем другой уровень.

– Витя, перестань. На кого я оставлю свою кафедру, свою квартиру, – чуть не сказала «Ванечку», но вовремя остановилась.

– Кафедра, значит? – Витя коротко рассмеялся. – А я? Нам же хорошо вместе. Или нет? Скажи мне честно, Нина: тебе хорошо со мной?

Нина помолчала, пригубила вина.

– Не берем сейчас в расчет то, что в Москве мне где-то надо будет жить, где-то работать, чем-то заниматься. Просто напомню тебе: ты женат.

– Не в жене дело, я же вижу.

– Возможно, не в жене. Но только подумай: я любовница женатого мужчины, весьма двусмысленное положение. При этом я совсем недавно сама пережила предательство мужа. У меня от всего этого голова кругом. Я слишком (хотела сказать «стара», но снова сдержалась) … хорошо осознаю реальность этой ситуации.

– Если ты захочешь, если просто скажешь, я разведусь.

– Не надо! – Нина испугалась, и по этому испугу Виктор всё понял.

– Ты не любишь меня.

– Да, не люблю. Прости, Витя.

– Но нам же было хорошо, Нина! Разве ты притворялась?

– Нет, мне было хорошо. Но это… не то, Витя. Не то.

Во взгляде Вити, обычно непроницаемом, полыхнула горькая догадка:

– Нина, ты жалеешь, что связалась со мной?

– Нет, конечно, нет, – быстро сказала Нина, и прозвучало это так натянуто и неправдиво, что ей самой стало не по себе. Не научилась врать другим, подумала, только себе. Только себе.

Витя рассмеялся: