Общности

Представление о специфической легитимности насильственного действия характерно для одного из типов консенсуального действия — действия рода при исполнении долга кровной мести. Но лишь в очень малой степени — для чисто военных или полицейских действий союза в отношении внутренних врагов. И более всего — когда территориальный союз атакован извне в его традиционной области господства, и все его члены, наподобие ландштурма322, берутся за оружие для его защиты. Из все более рационального стремления предусмотреть такие ситуации может вырасти политический союз, обладающий специфической легитимностью, коль скоро, конечно, налицо достаточно твердая традиция такого поведения и есть наготове аппарат для подготовки силовой обороны. Но это уже довольно высокая стадия развития. На начальных стадиях легитимность в смысле наличия норм насильственного поведения крайне низка, что отчетливо проявляется в тех случаях, когда отбор самых дерзких и агрессивных бойцов, осуществляемый через личное побратимство, ведет к созданию на свой страх и риск коллективов для грабительских набегов; это нормальная форма захватнических войн оседлых народов на всех стадиях развития вплоть до введения рационального государства. Свободно избираемый вождь легитимируется обычно в таких случаях в силу личных качеств (харизма); тип структуры господства, который из этого следует, мы обсуждаем в другом месте323. Легитимное насилие здесь применяется, однако, поначалу лишь против товарищей, которые предательски или из трусости либо недисциплинированности нарушают законы побратимства. А поверх этого и постепенно, и лишь тогда, когда это до известной степени случайное объединение превращается в устойчивое образование, где умение владеть оружием и война считаются профессией, — в аппарат принуждения, способный обеспечить подчинение в самых широких масштабах. Подчинение требуется как от жителей завоеванных территорий, так и от собственных неумелых в военном деле земляков, из среды которых, собственно, и вышли воины-побратимы. Соотечественниками в политическом смысле воин признает только товарищей-воинов. Все прочие, не обученные либо не способные владеть оружием, — это бабы, и в языках примитивных народов в основном и обозначаются как таковые. Свобода в таких военных общностях тождественна праву носить оружие. Глубоко изученный Шурцем распространенный в разных формах по всему миру мужской дом как раз и есть такое образование, к которому может вести обобществление воинов, — в терминологии Шурца, мужской союз. В области политического действия — при сильном развитии военной профессии — оно почти полностью соответствует тому, чем в религиозной области является монашеское обобществление в монастыре. К нему принадлежит лишь тот, кто обладает проверенной воинской квалификацией и после испытательного срока принят в братство; кто не выдержал испытания, остается среди женщин и детей, куда возвращаются и те, кто уже не способен держать оружие. Только по достижении определенной возрастной ступени мужчина переходит в семейное домохозяйство подобно нашему сегодняшнему переходу с обязательной службы в постоянных войсках в ландвер324. До тех пор он всем своим существованием принадлежит военному союзу. Его члены живут отдельно от женщин и домашней общности коммунистическим союзом за счет награбленного на войне и контрибуций, которые они накладывают на тех, кто не состоит в союзе, особенно на женщин, исполняющих сельскохозяйственные работы. Для них самих работой является, помимо войны, только изготовление и поддержание в боевом состоянии оружия и военной амуниции, что часто закреплено за ними одними. Они похищают или покупают девушек для совместного пользования, или считают себя вправе проституировать всех женщин на покоренной территории (много следов так называемого добрачного промискуитета, считающегося пережитком изначальных эндогамных неупорядоченных половых сношений, возможно, как раз связаны с политическим институтом мужского дома), или же, как спартанцы, держат своих жен и детей вне союза, в материнском клане — это может быть организовано по-разному; в большинстве случаев, пожалуй, названные формы комбинируются. Чтобы обеспечить свое экономическое положение, зиждущееся на систематическом ограблении всех, кто не состоит в союзе, что означает в первую очередь — женщин, объединенные в союз воины прибегают при необходимости к религиозно окрашенным средствам устрашения. Организуемые ими шествия и маскарады с явлением духов, подобные явлению Дук-Дука в Индонезии, часто представляют собой парад мародеров. Услышав деревянные трещотки, женщины и, вообще, все не состоящие в союзе, должны под угрозой немедленной смерти бежать из деревни в лес, чтобы дух спокойно и без боязни быть разоблаченным забрал себе все, что ему понравится в хижинах. О субъективной вере воинов в легитимность таких действий говорить не приходится. Они знали, что это грубое примитивное надувательство, секрет которого сохраняется в силу магического запрета на вход в мужской дом для непосвященных и драконовского обета молчания для его обитателей. Если тайна случайно нарушалась или иногда намеренно открывалась миссионерами, с престижем мужского союза среди женщин оказывалось покончено. Конечно, такие представления, как и всякое использование религии для обоснования действий самозванной полиции, связаны с народными культами. Но общность воинов с ее специфической посюсторонней ориентацией и интересом только к грабежу и добыче, несмотря на собственные магические суеверия, везде — носитель скептицизма по отношению к народным верованиям. На всех стадиях развития она обращается с богами и духами так же по-свойски, как гомеровские воины с жителями Олимпа.