Читаем Общности полностью

По нашей терминологии, основа класса — однозначный экономический интерес, а именно интерес, связанный с существованием рынка. В то же время понятие классового интереса — многозначное и даже неоднозначно эмпирическое понятие, поскольку классовый интерес нельзя понимать как фактическое устремление интересов неких «усредненных» индивидов, с некоей долей вероятности выведенное из их классового положения. Даже при одном и том же классовом положении и прочих равных обстоятельствах вероятные устремления отдельных рабочих могут быть очень разными в зависимости, например, от того, в какой степени — низкой, средней или высокой — их умения и способности соответствуют полученному заданию. Или в зависимости оттого, следует ли из классового положения совокупное действие малого или большого числа тех, кто им затронут, или даже происходит ли их обобществление (например, в «профсоюз»), обещающее или не обещающее каждому из них какую‑то выгоду. Возникновение на основе общего классового положения обобществления или общностного действия не является универсальным явлением. Влияние классового положения может, скорее, вылиться в сходное по типу реагирование, т. е. (согласно избранной здесь терминологии) в «массовое действие», или вообще не иметь никаких последствий. Часто возникает лишь аморфное общностное действие — нечто вроде известного из древневосточной этики «ропота» работников354, морального негодования по поводу действий хозяев, что по своему практическому значению, вероятно, соответствует все более типичному в новейшем промышленном развитии явлению, известному как «торможение» (сознательное ограничение трудовых усилий) в результате молчаливого соглашения рабочих. Вероятность возникновения из массового действия представителей одного и того же класса общностного действия или обобществления связана с общими культурными условиями, особенно интеллектуального характера, и зависит от остроты контраста, т. е. от прозрачности связи, причин и следствий классового положения. Из того, что известно, никак не следует, что даже очень сильная дифференциация жизненных шансов сама по себе порождает «классовое действие» (общностное действие индивидов, принадлежащих к одному классу). Должны отчетливо проявиться обусловленность и способ действия классового положения. Ибо только в этом случае различие жизненных шансов может быть понято не как последняя данность, а как результат либо 1) имеющегося распределения собственности, либо 2) организации конкретного хозяйственного порядка, в результате чего реакция на них примет форму не импульсивного иррационального протеста, а рационального обобществления. Классовые положения, относимые к первой категории, особенно наглядно проявлялись в античных и средневековых городах, прежде всего там, где в результате монополизации торговли продуктами промышленности или продовольствием накапливались крупные состояния; то же происходило — при определенных условиях — в аграрном секторе в самые разные исторические периоды при возрастающей эксплуатации ресурсов ради получения прибыли. Самым лучшим примером второй категории является классовое положение современного «пролетариата».

Так что каждый класс может, но необязательно должен быть носителем одной из бесчисленных форм классового действия. Во всяком случае, сам по себе класс не есть общность, и рассмотрение его в понятийном смысле как общности приводит к несообразностям. Столь же важный для понимания исторических событий, сколь и элементарный факт, состоящий в том, что люди, находящиеся в одном и том же классовом положении, путем массового действия реагируют на столь чувствительные стимулы, как экономические, в среднем самым адекватным с точки зрения их интересов образом, — этот факт не должен служить поводом к псевдонаучным манипуляциям с понятиями класса и классового интереса, что зачастую происходит сегодня и классическим примером чего является утверждение одного одаренного писателя о том, что человек способен заблуждаться по поводу своих интересов, но класс в отношении своих никогда не ошибается355.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии

Социология
Социология

Представляем читателю первое полное издание на русском языке классического сочинения Макса Вебера «Хозяйство и общество». Эта книга по праву была признана в 1997 году Международной социологической ассоциацией главной социологической книгой XX века. Поскольку история социологии как науки и есть, собственно, история социологии в XX веке, можно смело сказать, что это - главная социологическая книга вообще.Книга разделена на четыре тома: том I «Социология», том II «Общности», том III «Право», том IV «Господство».«Хозяйство и общество» учит методологии исследования, дает блестящие образцы социологического анализа и выводит на вершины культурно-исторического синтеза.Инициатором и идеологом проекта по изданию книги Макса Вебера на русском языке и редактором перевода выступил доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Л.Г. Ионин.Книга представляет собой первый том четырехтомного издания эпохального труда Макса Вебера «Хозяйство и общество». Это первый полный перевод на русский язык. В томе I дана характеристика основных понятий понимающей социологии в целом, сформулированы принципы экономической социологии, дан краткий очерк социологии господства (в частности, харизматического и бюрократического типов господства) и намечены пути выработки новой для своего времени концепции социальной структуры и социальной стратификации. Фактически в этом томе сформулированы понятия, которые послужат читателю путеводной нитью для понимания важнейших проблем наук об обществе, рассматриваемых в последующих томах этого классического сочинения, которые сейчас готовятся к печати.Издание предназначено для социологов, политологов, историков, экономистов, вообще для специалистов широкого спектра социальных и гуманитарных наук, а также для круга читателей, интересующихся проблемами социального и культурного развития современности.

Макс Вебер

Обществознание, социология
Общности
Общности

Представляем читателю первое полное издание на русском языке классического сочинения Макса Вебера «Хозяйство и общество». Эта книга по праву была признана в 1997 году Международной социологической ассоциацией главной социологической книгой XX века. Поскольку история социологии как науки и есть, собственно, история социологии в XX веке, можно смело сказать, что это - главная социологическая книга вообще.«Хозяйство и общество» учит методологии исследования, дает блестящие образцы социологического анализа и выводит на вершины культурно-исторического синтеза.Инициатором и идеологом проекта по изданию книги Макса Вебера на русском языке и редактором перевода выступил доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Л.Г. Ионин.Книга представляет собой второй том четырехтомного издания труда Макса Вебера «Хозяйство и общество». Это первый полный перевод знаменитого сочинения на русский язык. Главы, вошедшие в настоящий том, демонстрируют становление структур рациональности, регулирующих действие общностей на разных этапах исторического развития. Рассматриваются домашняя общность, ойкос, этнические и политические образования, в частности партии и государства. Особого внимания заслуживает огромная по объему глава, посвященная религиозным общностям, представляющая собой, по существу, сжатый очерк социологии религии Вебера.Издание предназначено для социологов, политологов, историков, экономистов, вообще для специалистов широкого спектра социальных и гуманитарных наук, а также для круга читателей, интересующихся проблемами социального и культурного развития современности.

Макс Вебер

Обществознание, социология

Похожие книги

Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука