Общности

В противоположность классам сословия представляют собой общности, хотя часто аморфного вида. В противоположность чисто экономически детерминированному классовому положению под сословным положением мы понимаем тот типичный компонент жизненной судьбы индивидов, который обусловлен специфической позитивной или негативной социальной оценкой чести, связанной с каким‑то общим для многих индивидов признаком. Честь может быть связана и с классовым положением; классовые различия самыми разными способами соотносятся с сословными различиями, и владение как таковое, как уже было отмечено, не всегда, но все же исключительно регулярно выступает в конечном счете как сословная характеристика. Во всем мире в соседских союзах, ведущих самодостаточное хозяйство, «вождем» часто становится самый богатый как таковой, что на деле оказывается воздаянием почести. В так называемой «чистой демократии», т. е. такой, где отсутствуют четко упорядоченные сословные привилегии индивидов, случается, что танцуют друг с другом только члены семей, относящихся к одному и тому же налоговому классу (рассказывают, что это происходит в маленьких городках в Швейцарии). Однако сословная честь не должна быть обязательно связанной с классовым положением, скорее, наоборот, притязания богатства как такового вступают с ней в жесткое противоречие. И имущие, и неимущие могут принадлежать к одному и тому же сословию, и часто принадлежат со всеми вытекающими отсюда последствиями, сколь бы двусмысленным ни оказывалось это равенство социальной оценки в длительной перспективе. Сословное равенство американских джентльменов, к примеру, выражается в том, что за пределами функционально обусловленной субординации в бизнесе строжайше исключено (разумеется, там, где еще царит старая традиция), чтобы самый богатый «босс», встретившись со своим «комми358» на вечеринке, в клубе, за картами или на бильярде, обходился с ним не как с равным, а выказывал свысока свою благосклонность, подчеркивая разницу позиций. Немецкий «шеф» в такой ситуации просто не смог бы скрыть свои чувства, и это одна из главных причин того, почему немецкая клубная система в Америке не обладает притягательной силой американских клубов.