Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

— Ребята из Главного Департамента, — кивнул Алик. — Да, я с ними столкнулся.

— Из какого ещё Главного Департамента? — хихикнула Лиша. — Это они тебе лапшу на уши повесили. Работа у них такая. На самом деле, это — гамма-инфильтраторы. Гибриды. Полулюди-полусумеречники. Они прибыли, получив сигнал об активности Хо… Ух, ты! Сколько у тебя цветов! Ты любишь цветы? Это хорошо. Если мужчина любит ухаживать за цветами, значит у него добрая душа. А сколько орхидей! Кстати, ты в курсе, что орхидеи — это сумеречные цветы? Они питаются живой человеческой энергией. Ты их полил? Замечательно. А то они засохнут, бедненькие. Когда это ещё твоя родня сюда заявится…

— Нет, погоди, ты мне всё-таки объясни, — попытался перебить её щебетание Алик. — Как…

— Ты не представляешь, Алик! — не слушала его Лиша. — Ты просто не представляешь, какая там была скучища! Даже телевизор не работал. Я уже молчу про игровую приставку… А у тебя есть видеоприставка? Жаль, что нет. Обожаю видеоигры. Особенно про Супер Марио. «Тырын-тын, тырын-тын, тын!» (изобразила она музыкальное сопровождение из любимой игры). И так кулаком по кирпичам: «Бубух! Бубух!» И монетки такие «Дзынь! Дзынь! Дзынь!» Выбегает злой грибочек?! На него сверху — прыг!

Лиша подпрыгнула и громко топнула обеими ногами, изображая как Марио давит своего врага.

— Тише! — остановил её Алик. — Третий час ночи, люди спят.

— Ах, да. Извини.

— Допустим, ты действительно смылась из больницы. Персонал отвлёкся на чрезвычайную ситуацию, и не уследил за тобой. Допустим, тебе кто-то помог, скажем, какой-нибудь глупый, но сердобольный таксист согласился привезти тебя ко мне, вместо того, чтобы сдать первому попавшемуся ППСнику. Но я никак не могу понять, каким образом ты нашла меня? Откуда у тебя мой адрес?

— Что же ты за фээсбэшник, если не знаешь, как ищутся адреса?

— Не передёргивай. Хочешь сказать, что у тебя такие же возможности, как у ФСБ?

— Нет, конечно. У меня их гораздо больше.

— Как ты меня нашла?!

— Ох-х… Как обычно. Пробила твой адрес по базе.

— По какой базе?!

— По базе ведомственных элементов.

— Мне всё понятно… — Алик потупил взгляд. — Ты не могла это сделать в одиночку. Тебя кто-то подослал. Кто-то упорно пытается сбить меня с толку. Пытается свести меня с ума. Это не один человек. Это целая организация. Но я не сдамся, слышишь?

— Слышу-слышу, — махнула рукой Лиша.

— Я должен сдать тебя обратно в клинику, — отыскав свой телефон, Дементьев начал набирать номер. — Надеюсь, они озаботятся тем, что у них пациенты разбегаются…

— Как хочешь, — пожала плечами девочка.

Трубку долго не брали, затем, в ней послышался сонный голос: «Але…»

— Егор Ильич? Здравствуйте, — поздоровался Алик. — Вы меня простите за столь поздний звонок, но дело очень важное.

— Да. Здрасть. Что-то случилось?

— Случилось. У вас пациентка сбежала, а Вы что, даже не в курсе?

— Как это, «сбежала»?

— Уж не знаю, как.

— Погодите. Никто у нас не сбегал. Что за ересь? У нас закрытая клиника. Надёжная охрана. За всю мою долгую практику — ни единого побега. Это исключено. Вы что-то путаете.

— Нет, не путаю. Потому, что пациентка эта сейчас находится не в клинике, а рядом со мной.

— Кто она? Фамилия?

— Вострикова, Ангелина.

— Не припоминаю такую.

— Не припоминаете? Короткая же у Вас память. Ну, я напомню. Это та самая, буйная пациентка. Малолетняя преступница, которую Вы определили в изолятор, в четвёртый бокс. Однако, вся Ваша хвалёная система охраны не помешала ей сбежать. Молитесь, Егор Ильич, чтобы не выяснилось, что от её рук кто-то успел пострадать, прежде чем я её обнаружил! Неприятностей у Вас и без этого уже предостаточно!

— Так это ты меня обнаружил? — тихонько захихикала Лиша. — А я думала, что всё наоборот.

— Погодите. О чём Вы? — обеспокоенно произнёс доктор. — Причём тут четвёртый бокс? Там лежала Вершинина, которой Вы недавно интересовались. Она умерла.

— Ну, — согласился Алик.

— Так после её смерти бокс всё ещё пустует. Он заперт и опечатан.

— Кем он опечатан, если я только сегодня приезжал к вам, и общался с пациенткой в этом самом боксе?!

— Я помню, что Вы приезжали. И помню, что попросил Вас покинуть клинику из-за начавшегося карантина. А почему Вы этого не помните, я решительно не понимаю. Кстати, Вы проверялись у терапевта?

— Проверялся… Хотите сказать, что сегодня я ни с кем, кроме Вас не разговаривал?

— Внутри клиники — нет. Снаружи — не знаю, может с кем-то и разговаривали. Но уж точно не с пациентами. Они все под замком.

— Нет, это идиотизм какой-то… Хотите сказать, что я выжил из ума?

— Я спать хочу. А Вы меня разбудили.

— Егор Ильич, но это же было. Было! И два сотрудника милиции к Вам приходили. Вы у них документы подписывали…

— Приходили, и что?

— Ну вот, они и были по поводу Востриковой!

— Они приезжали по поводу Меркуловой — женщины, убившей своих пожилых родителей на почве психоза. Эту женщину поместили в изолятор, но не в четвёртый бокс. А в первый. Причём, это случилось ещё когда Вершинина была жива.

— Я… Я не понимаю. Это какой-то сговор?