Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

— Я не считаю тебя безумной. По-моему, ты просто фантазёрка.

— Сути это не меняет. Ты всё равно мне не веришь. Потому что считаешь себя серьёзным и очень важным человеком. Ты пытаешься врасти в неудобный, каменный бушлат спецслужбиста. Но получается у тебя плохо.

— Неужели? А мне кажется, что я вполне успешно справляюсь со своей работой.

Лиша загадочно улыбнулась. На её личике мерцали жёлтые отблески встречных светофоров.

— Ну да, — цинично произнесла она. — Агент ФСБ. Крутой парень. А как давно ты стал таким?

— Не понял. Каким?

— Ну-у, с чего ты взял, что это — твоя жизнь?

— А чья же? — усмехнулся Дементьев.

— Не знаю. Придуманная. Иллюзорная. Ты считаешь, что работаешь в ФСБ, но при этом не знаешь, как работают настоящие фээсбэшники, и на чём базируются основные принципы их работы.

— Как это, не знаю? — поперхнулся Алик. — Что ты несёшь?

— Подумай об этом. Всё это — ненастоящее, — продолжала Лиша. — Всё это — не твоё. А ты, на самом деле, содержишься в том самом учреждении, в которое сейчас направляешься. Просто твой разум оторван от тела. Трансгрессия, вызванная консцинитивной гетеротопией. Ты не замечашь этого, потому что таким родился.

— То есть, ты сейчас пытаешься меня убедить, что на самом деле мы с тобой не едем на машине в психиатрическую клинику? Мы уже находимся в этой клинике? — с трудом сдерживая хохот, спросил Алик.

— Не мы, а только ты. И не в психиатрической клинике, а в секретной лаборатории. Возможно.

— Это очень интересно, Лиша, — продолжал с ней «играть» Дементьев. — Ты меня заинтриговала. Значит, на самом деле, это я — псих?

— Ты не псих. Стала бы я связываться с психом… Ты — уникальный образец естественной психомутации, эволюционной аномалии. Возможно, ты — один из первых представителей людей будущего.

— Ничего себе! Здорово!

— Погоди зазнаваться. Первая обезьяна, родившаяся без хвоста, по сути своей, была всё той же обезьяной. Ты — всего лишь перспективный мутант, а вовсе не новая ступень человечества. Так что уйми свою гордость.

— Ну вот. Взяла и обломала.

— Знаешь, Алик, вообще-то я не люблю сбивать людей с толку, уподобляясь Хо. Это его мерзкая тактика — запутывать и порождать сомнения в душах. А я — не такая.

— Ну что ты. Продолжай. Мне очень интересно.

— Давай в другой раз? А сейчас остановись пожалуйста.

— Что? Зачем?

— Остановись.

— Что случилось?

— Остановись!!! — девочка взвизгнула так, что у Алика заложило правое ухо.

Он быстро свернул к тротуару и остановил машину, не разблокировав двери. Впрочем, Лиша и не пыталась вырваться наружу. Она сидела насупившись, и поглядывала на светящиеся часы.

— Что ещё за выкидоны? — строго, но аккуратно спросил Алик. — Мы же, по-моему, с тобой договорились…

— Посиди спокойно, — нормальным тоном ответила Лиша. — Просто посиди.

Вздохнув, Дементьев положил руки на руль, и взглянул на знак, висящий впереди.

— Здесь нельзя останавливаться. Парковка запрещена.

— Включи аварийку. И вообще, у тебя есть «волшебные» корочки.

— Корочки не дают мне право идти на нарушения. Я не люблю злоупотреблять своим положением.

— Ты такой правильный, — Лиша упёрла ногу в крышку бардачка. — Это очень хорошо. Потерпи ещё две минуты. Я не виновата, что ты так торопишься.

— Я еду с нормальной скоростью.

— Но не с той, с какой я прогнозировала.

— Так, хватит дурью маяться. Сколько бы ты не пыталась оттягивать время, я всё равно доставлю тебя в больницу.

— Вперёд, — девочка указала рукой на дорогу. — Поехали.

— Как же ты мне надоела, — Алик вырулил на полосу движения, и повёл машину дальше.

До клиники оставалось проехать не более километра. Пока Лиша молчала, Дементьев заранее готовился сдерживать себя во время беседы с дежурными врачами комплекса. Из-за этих ротозеев он полночи не спал, занимаясь доставкой их сбежавшей пациентки. Нет, эту ночь он им обязательно припомнит.

— Алик, — как-то странно позвала его Лиша.

— Что опять?

— Алик, смотри, — соседка указывала куда-то в сторону.

Спереди приближался перекрёсток. Его светофоры как раз переключились с красного — на зелёный, и водитель, чуть сбавив скорость, вновь притопил педаль газа.

— Да смотри же!!! — воскликнула Лиша.

— Ну что?! — повернулся Алик. — Где?! Куда смотреть?! Что ты там увидела?!

— Прости меня, Алик, — прошептала девочка, глядя на него своими огромными, глубокими глазами.

— За что? — хотел спросить он, но не успел.

Визг тормозов откуда-то слева заглушил его голос. А потом был боковой удар такой чудовищной силы, что искорёженная машина Дементьева вылетела на тротуар и перевернулась.

Трепещущее факельное пламя светило всё ярче, разбрасывая по сторонам неровный, пугливый свет. Под сводами мрачного святилища всё было готово к таинству. Ицпапалотль — прекрасная и бесстрашная, стояла напротив алтаря, гордо выпрямив спину. Она чувствовала, что её человеческий путь подошёл к концу, но ничуть этого не страшилась. Ведь ей предстояло переродиться в имаго.

— Время пришло, — Хо приблизилось к Ицпапалотль и положило ей руки на плечи.

— Будет больно? — спросила та.

— Да. Но боль — временна. Всё время думай о том, что придёт ей на смену.

— Я не боюсь боли.