Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

— Как это понимать? — удивился Алик.

— Ты про это? — Лиша подняла ружьё над головой. — А-а, это — моя волшебная бум-палка. Продаётся в отделе спортивных товаров. Производится в штате Мичиган. Рекомендованная розничная цена сто девять долларов, девяносто пять центов. Приклад выполнен из орехового дерева, ствол из воронёной стали. Отличный спусковой механизм. Если выбираете — выбирайте с умом! Шутка… Я нашла это ружьишко во-он там — за тем камнем. Среди костей какого-то бедняги. Понимаю, брать чужое нехорошо. Но я просто подумала: «Зачем ружьё скелету? Ружьё скелету совершенно ни к чему». Ну и взяла.

Посмеявшись, она отбросила оружие в сторону.

— Зачем выбросила? Вдруг опять койоты появятся?

— Не появятся. Они сильно напугались. А ружьё нам уже без надобности. Там был только один патрон.

— Вообще-то я спрашивал тебя не о ружье, — Алик вернул разговор на изначальные рельсы. — А вообще, в целом. Обо всём этом. Что это такое? Куда мы попали? Как всё это объяснить?

— Слушай. Нельзя же сразу так много вопросов задавать. Давай как-нибудь по порядку? И кстати, нам нужно идти. К утру мы должны добраться до города.

— До какого города?

— Мы идём в Тейлор-Таун. Не отставай, разведчик…

— Идиотизм какой-то… — Дементьев последовал за Лишей. — Погоди, послушай. Это что, всё реальное? Это не сновидение и не галлюцинации?

— Вполне реальное. Если хочешь, я тебя ущипну.

— Не надо… Ну а если это реальность, тогда как её понимать?

— Так и понимай.

— Ты мне зубы не заговаривай. Я точно помню, что мы ехали на машине. А потом какой-то лихач влетел в нас на полном ходу.

— Да, было дело.

— Кстати, если бы ты меня не отвлекла…

— Тебя бы здесь не было, — завершила его фразу Лиша. — Знаю.

— То есть, ты нарочно это подстроила?

— Я уже извинилась перед тобой за это. Ты теперь постоянно будешь меня в этом обвинять?

— Да я просто не понимаю, заче-ем? Зачем ты это сделала?

— Ну а что мне оставалось? Ты тупил. «Иллюзиум» принять отказался. Пришлось действовать более брутально, на свой страх и риск. Время меня сильно поджимало. Адаптивка почти закончилась. А тут ещё инфильтраторы на хвост подсели. Видимо, приняли меня за Хо. Кстати говоря, не исключено, что само Хо их на меня и переключило, сбросив со своего следа. Поэтому я слегка изменила план действий.

— И этот план заключался в автокатастрофе?

— Да. Но всё будет в порядке. Не нервничай.

— Я не нервничаю. Я просто не понимаю, что со мной произошло после той аварии?

— На этот вопрос есть два ответа. И оба они правильные.

— И какие же?

— Ты, Алик, теперь существуешь одновременно в двух мирах. В эндосфере, и в инфосфере. Ну, или в ноосфере.

— В какой сфере? Что за бред?

— Один «Ты», точнее, твоё тело, без разума, сейчас там — в материальном мире. В состоянии комы, от полученной черепно-мозговой травмы. Твою жизнь поддерживает аппарат жизнеобеспечения. Другой «Ты», точнее, твой разум, без тела, сейчас здесь — в ноосфере. Свободен от оков физической оболочки!

— По твоему, я сейчас нахожусь в коматозном состоянии?

— Ага. Но ты не волнуйся. Над твоей тушкой поработали отличные нейрохирурги. Она восстановится. Кстати, можешь меня за это поблагодарить.

— Поблагодарить?!

— Если бы я так кропотливо не просчитала набор вероятностей, всё бы могло сложиться гораздо хуже. А ты чуть всё не испортил. Торопился. Пришлось тебя постоянно притормаживать, чтобы этот придурок на джипе мимо не пролетел, и ударил бы тебя именно так, как нужно. Да расслабься, Алик, пока всё идёт по плану. Когда мы тут с тобой всё уладим — ты вернёшься назад, воссоединишься со своим бренным телом, и будешь жить дальше, как единое целое.

— Погоди. Я не собираюсь тут ничего улаживать. Тем более, с тобой. Это всё дурь какая-то. Это уже не шутки. Говори, как мне отсюда выбраться?

— Ты выберешься отсюда только если поможешь мне.

— Отлично…

— Поверь, Алик, мне самой это не нравится. Я ненавижу шантаж и принуждение. Но тут просто такое дело. Видишь ли. Если ты мне не поможешь, то результат будет одинаковым: что здесь, что там. Ты погибнешь. И все погибнут. Все люди. Понимаешь?

— А я, значит, могу спасти человечество? — кивнул Дементьев. — Ну-ну…

— Один ты — нет. А с моей помощью — да.

— Если ты такая крутая, чего же сама человечество не спасёшь? Зачем тебе я?

— Есть вещи, которые я сделать не могу. Не имею права. Даже здесь я ограничена в действиях. А ты — не ограничен. Человеческий разум тем и прекрасен, что он свободен и не стиснут определёнными рамками. Для меня ты — как птица. Знаешь, почему люди завидуют птицам? Они понимают, что хоть птицы глупее и примитивнее их, но у птиц есть одна особенность, редко доступная людям. Это воля, благодаря которой они могут лететь куда захотят, жить где захотят. Им не нужно подчиняться законам и соблюдать границы.

— Ты искренне считаешь, что я примитивнее тебя?

— Извини, но так оно и есть.

— Ну конечно, разумеется, «госпожа Высшее Существо», — Алик горько рассмеялся. — Раньше твои выдумки меня забавляли. А теперь из-за них мне хочется тебя убить.