Обсуждение книги Т.И. Ойзермана «Марксизм и утопизм»

Особенно важное значение для судеб марксизма в XX веке имели положения Маркса о практике, отчуждении и человеческой субъективности (субъективной реальности), впервые сформулированные им в работах «Экономическо-философские рукописи 1844 года» и в «Тезисах о Фейербахе» (1845 г., опубликовано в 1888 г.). В советской литературе, посвященной анализу «Тезисов», обычно говорилось об отличии философской установки Маркса от взглядов Фейербаха, задачах философии по преобразованию мира, новом определении понятия сущности человека. Между тем важные идеи, сформулированные в первом тезисе, тогда не были раскрыты и по достоинству оценены. Анализ первого тезиса по существу выпадал.

Речь идет о том, что, согласно Марксу, предмет, действительность, чувственность следует рассматривать не только в форме объекта, созерцательно, но и субъективно, как человеческую чувственную деятельность, практику. В этом пункте проявился один из радикальных разрывов марксизма с классической философской традицией, абсолютизировавшей гносеологическое отношение, когда человеческое «я» выступало лишь в качестве рефлектирующего и познающего центра. Однако проблема субъективности и ее онтологического обоснования не получила концептуальной разработки ни у Маркса, ни у Энгельса, ни у их последователей. По признанию Энгельса, обстоятельства складывались так, что он и Маркс должны были подчеркивать прежде всего значение экономической стороны, причем нередко больше, чем следовало. Богатство общественных отношений сводилось к производственным, а эти последние – к уровню развития производительных сил. В результате игнорировалась роль личных материальных интересов, которые, выражая коренные условия самого существования личности, как раз и выступают искомой движущей силой производства. Между тем в дальнейшем, на протяжении XX века именно дискуссии вокруг проблем практики, субъективности и субъективного фактора привели к плюрализации марксистской теории, возникновению ряда неортодоксальных течений.

Характерной чертой многих работ деятелей II Интернационала было фактическое сползание на позиции объективистского экономического детерминизма. Тем самым марксизм интерпретировался в позитивистском духе. Необоснованное упование на некий «автоматический крах» капитализма привело ортодоксов к недооценке не только роли субъективного фактора в истории, но и всей проблематики, связанной с познанием человека как действующего существа, творца культуры, роли культуры в формировании личности.

Все сказанное выше обусловило выступление в 20-х гг. XX в. ряда марксистских теоретиков против позитивистского объективизма, экономического редукционизма ортодоксальных марксистов, за возврат к «подлинному Марксу». Позже сформировалось движение, апеллирующее к идеям молодого Маркса, особенно его интерпретациям гегелевской диалектики, философских проблем человека, практики, отчуждения, духовного производства и т.д. По ряду позиций работы новых марксистов выходили за рамки классического марксизма. Они положили начало развитию течений, которые позже получили название «западного марксизма» и «неомарксизма». Его основоположниками в 20-х годах выступили Антонио Грамши, Дьердь Лукач, Карл Корш, а в 30 – 40-е годы эту линию продолжили теоретики Франкфуртской школы: Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Герберт Маркузе и др.

А. Грамши определял марксизм как «философию практики» и «абсолютный историцизм», что означало концептуальный сдвиг в марксистской теории. Он считал, что главным предметом философии практики должны быть не попытки создать универсальную систему законов, единообразных во всех сферах как материального, так и духовного бытия, а разработка широкого круга мировоззренческих вопросов, связанных с проблематикой человека в его социокультурном развитии.

Д. Лукач также считал одной из своих задач исследование слабо разработанной в марксизме проблемы субъективности, ее онтологического обоснования как субъективной реальности. Анализируя категории «деятельной рефлексии», «деятельного сознания», «повседневности», «существования» (отсутствовавшие в официальном марксизме), он делал вывод, что сознание и субъективность не являются просто чем-то вторичным по отношению к общественному бытию. Они как бы встроены в это бытие, являются его необходимой частью.

Многие идеи, развивавшиеся в русле западного марксизма и неомарксизма, оказали влияние на формирование новых, неортодоксальных тенденций и направлений в советских философских исследованиях 60-х – начала 90-х годов в условиях ослабления идеологического контроля. Постепенно происходил отход творчески ориентированных философов от унифицированной версии марксистской философии. Новые подходы и весомые результаты были связаны с обоснованием принципа единства сознания и деятельности, субъект-объектных отношений, проблем духовного производства, человека как биосоциального существа.