Обвинение [litres]

Амила с Сабиной накопили только треть всей суммы, нужной для открытия пекарни. Амилу осудили на основании спорных фактов. Она не удосужилась подать апелляцию. А всего через несколько месяцев Сабина открыла пекарню. Гретхен Тайглер – женщина очень и очень богатая.

А что случилось с бриллиантовым колье? О нем больше никто не проронил ни слова.

Еще в первой серии я говорила, что если присмотреться к фактам этого дела, то решение суда кажется просто немыслимым.

По-моему, случилось вот что: по-моему, Леон нарочно устроил тот вечер, чтобы остаться наедине с детьми. Он занимался яхтингом. И Дану он знал изнутри. У него был доступ и к машинному отделению, и к еде с шампанским.

Он подсыпал что-то в шампанское, потом отправил Марка вниз, послал Виолетту отдать швартовы, а сам остался в рубке. Я думаю, он-то и вывел яхту в открытое море и взял курс на Атлантический океан. Если наркотики тогда уже начали действовать, он мог из-за рассеянности забыть про радиосвязь и огни. Я думаю, он пригласил детей в гостиную, подал еду, а когда все потеряли сознание, заложенная в машинном отделении взрывчатка закончила начатое.

Той ночью Леон убил своих детей и себя. Печально, но факт. Гретхен Тайглер, может, и скорбела об утрате, и сердце у нее разрывалось, но уж таков удел всех членов семьи, когда доходит до убийства. Будь на то ее явное указание или косвенное, но силой одного имени Гретхен весь ход расследования шел так, чтобы не затронуть ни саму Гретхен, ни ее окружение. Из-за этого ни в чем не повинная женщина томится в тюрьме. Амила Фабрикасе сможет выйти на свободу только в шестьдесят один год. Ее напарница Сабина служит ей надежной опорой.

Спасибо, что прослушали наш «трукрайм»-подкаст на MisoNetwork.

Любите готовить? С «Фаст amp;Фреш»…

Я выключила запись.

– Что? – переспросил Фин. И только тут я поняла, что бормочу себе что-то под нос.

Я хмыкнула:

– Тайглер.

– Ужасно, – отозвался он. – Зачем она так поступила со своей бабушкой?

– Да это еще ягодки. Уж поверь мне. Она куда страшнее дел натворила.

– К примеру?

Но рассказывать пришлось бы слишком много, а мы уже подъезжали к замку Скибо.

– Смотри, – шепнула я.

Мы свернули с главной дороги, и тут Фин приподнялся в кресле. Стена вокруг поместья была невысокая. Через нее спокойно можно было осмотреть ухоженную территорию и замковые постройки. Я буквально чуяла запах денег или как минимум отсутствие любых других запахов, а это, пожалуй, и есть их настоящий запах.

23

Я подъехала к шлагбауму и нажала кнопку домофона. Когда-то я там работала и уже заранее знала, как на это отреагируют в замке. Начальник службы безопасности в холле стюардов пойдет проверять записи бронирования и отметки в журнале учета прихода и ухода сотрудников. Наверняка теперь уже с айпада, хотя в мое время журнал был бумажный. Он или она хмурит брови и гадает, кто бы это мог быть в половине двенадцатого ночи в понедельник. Работники обычно приезжали с пятницы до пятницы. Наверное, охранник смотрит сейчас на экран и видит нас с Фином, улыбающихся в камеру.

Из домофона раздались помехи.

– Добрый вечер, мадам. – Они давали мне понять, что видят меня. – Чем могу служить?

– Здравствуйте, эээ, я здесь раньше работала и вот проезжала мимо, понимаю, что уже поздно, но я хотела узнать, Альберт Маккей здесь все еще управляющий?

– А ваше имя?