Обвинение [litres]

Ну конечно же он знал, кто такой Фин. По долгу службы Альберт знал каждого потенциального постояльца. Он выказал к нему интерес, а значит, он еще не знает, что у Фина ни гроша за душой.

– Как тут у вас очаровательно, – вежливо заметил Фин.

Альберт поблагодарил.

– Ну что ж, пройдемте в мой дом? – сказал он, причем это был не вопрос, он ведь даже не спросил меня о причинах визита, что уже странно.

Он взял со стула пиджак и провел нас по коридору к черному ходу.

Выйдя на улицу, мы обогнули глухую замковую стену, срезали через зеленый дерн мимо клумб и вышли к широкой дороге, ведущей в любой уголок на территории замка. Подъездную аллею обрамляли исполинские секвойи. Трава по обочинам была такая зеленая и аккуратно подстриженная, что казалась искусственной. Вот это было зрелище, не то что сам замок. Он располагался в Тайди-Вайлдс – сельской местности без вони, кроличьего дерьма и грязищи. Мне такое по душе. Не очень-то люблю сельскую жизнь.

Я обратилась к Альберту:

– Тут так тихо. Не ожидала, что нас впустят через главный вход.

– Мистер Росс звонил предупредить, что вы с мистером Коэном скоро приедете, и я сказал вас пропустить.

– Мне нужно с вами кое о чем посоветоваться.

Альберт кивнул:

– Я так и думал… Давайте сперва доберемся до дома.

Мы свернули с главной дороги налево и пошли по тропинке, с которой открывался вид на застекленный купол над бассейном. Мы оглянулись, и я толкнула Фина, чтобы он не пропустил такую картину.

Свет под куполом не горел. Словно космический корабль в стиле стимпанк приземлился на берегу озера.

– Как там Адам?

– Все еще жив.

Альберт покачал головой.

– Ни дать ни взять святой Лазарь этот мальчишка. Передоз за передозом, каждый раз с того света вытаскивают. Ужасно жаль его матушку.

– Боже, сколько она от него натерпелась! – воскликнула я, но мы уже на пару ухмылялись.

Адам был такой славный малый, что даже слухи про его передозы звучали как забавный анекдот.

Мы уже прошли значительную часть пути, и тут я вспомнила, что припарковались мы у входа в замок.

– Может, лучше переставить машину?

Альберт на секунду задумался.

– А что за машина?

– БМВ.

– Какого года?

– Прошлого. Икс-5.

– Тогда не страшно, пусть стоит. У нас сейчас тихо.

Машина Хэмиша была достаточно люксовой для гостевой парковки Скибо. Он был бы польщен.

Альберт провел нас еще немного вперед, а потом мы срезали через газон. Мерзлая трава хрустела под ногами. Фин поднял глаза и одобрительно присвистнул.

Домик строился как один из роскошных коттеджей для членов клуба, но достался Альберту ввиду какой-то неисправности в сауне, которую никто не удосужился устранить.

Стены были обшиты красными деревянными панелями, необтесанными по краям, что придавало облицовке естественную шершавую текстуру. Крыльцо шло по всему фасаду, а навес над ним опирался на столбы из стволов зеленой окраски – на них отчетливо проступали сучки на месте спила ветвей.

Альберт поднялся на крыльцо и остановился у входной двери. Взялся за дверную ручку, но не сразу за нее потянул. У меня мелькнула мысль, а может, он живет вместе с парнем или у него какой-нибудь пони вместо жены, и вот он думает, как бы нам это преподнести, пока мы не переступили порог. Но он помолчал и отворил дверь.

Я снова судорожно насторожилась. Такого не было с тех самых пор, как я ушла из Скибо. Возможно, эти чувства захлестнули меня как раз по возвращении сюда, спустя столько лет. Мне стало очень неспокойно. Все вокруг как будто таило угрозу. Стало тяжело отсеивать звуки и образы.

Внутри никого не было. Все было без изысков, никаких личных вещей, ни фотографий. Как будто мы попали в дом напоказ, но это было в стиле Альберта. Прагматизм класса люкс.

Он закрыл за нами дверь и спросил:

– Шерри кто-нибудь будет?

Я решила подтрунить над ним:

– Кто вообще пьет шерри?

– Я пью, – он улыбнулся. – Значит, чаю?

На том и порешили, после чего мы увязались за ним на кухню, но ему это, похоже, не понравилось. На столешнице стоял и размораживался обед на одного из замкового буфета. На этикетке была указана энергетическая ценность продукта, и я подумала, что, может, из-за этого он и смутился.

Мы сели за кухонный стол.

– Что ж, Анна, о чем вы хотели со мной посоветоваться?

– Вы помните голландку из клуба по имени Лилли Харкен?

Он вдруг запел густым баритоном:

– Лилли Харкен, моя милая Лилли Харкен, – на мелодию «Лили Марлен».

Я подхватила, а Фин стушевался.

Альберт пояснил:

Мисс Харкен была не слишком положительной дамой…

А я дополнила:

– Та еще брюзгливая сучка.

Альберт закатил глаза все в той же, до боли знакомой манере и обратился к Фину:

– Не слишком положительной и, к несчастью, не лучшим образом воспитанной дамой. Большая редкость, чтобы разговор с персоналом не заканчивался колкостями с ее стороны. А потому на обратном пути в комнаты для персонала за какой-нибудь очередной подушкой помягче мы пели «Лили Марлен».

– Нет чтобы назвать ее свиньей, по заслугам.

– Это только испортит тебе настроение и помешает обслужить следующего гостя.

– Но она ведь правда та еще свинья сварливая. В смысле, все ей не так…

Одним взмахом пальца Альберт призвал меня умолкнуть.