Обычная необычная история

Юлия Самойлова Обычная необычная история

От автора

События и люди, описанные в этой книге, реальны. Часть историй рассказана достоверно и подробно, часть – приукрашена и искажена в художественную сторону.

Если вы узнали себя в каком-то персонаже, вам не понравилось, как вас изобразили в книге; более того, вы убеждены, что все было совсем не так, можете изложить свою версию произошедшего в собственной нетленке.

Чем не повод открыть в себе новый талант и вырасти из онлайн-комментатора в серьезного историка-романиста?

Ю.

9. Девочка – велосипед

Лежать на спине, ночью, на голубой траве. Смотреть на бескрайнее звездное небо, положив руки под голову. И чтобы рядом был кто-то очень родной и близкий, именно мужского пола. И… Голубая трава? Вряд ли, конечно, трава бывает голубого цвета. Тогда пускай зелено-голубая. Чтобы росинки были на траве, светлячки, божьи коровки…

И воздух такой мокрый, свежий, прохладный. Приторно… нет, не приторно. Просто сладкий.

Лежать и ощущать спиной прохладу земли. Сделать большой вдох, наполнить воздухом грудь так, чтобы легкие как будто покрылись мелкими пузырьками. Это, конечно, странно звучит, но мне кажется, это приятно.

И этот человек, что рядом, который мужского пола, чтобы крепко держал за руку, а потом, подняв руки к небу, показывал звезды и что-то объяснял: Большая Медведица, Малая Медведица, большая зайчиха, малая зайчиха, а вон там кротовая нора.

Вот об этом я мечтала в подростковом возрасте, когда мне было шестнадцать лет. Я лежала в своей комнате на диване синего цвета и смотрела на потолок, на котором были приклеены фосфорные звездочки. Я была либо одна, либо разговаривала по телефону с каким-нибудь парнем: с этим, с этим, потом с этим. И всегда при общении с теми молодыми людьми у меня возникали подобные мысли. Хотелось чего-то большого и настоящего.

В то же время, когда я общалась с ними по телефону, меня охватывала какая-то грусть. Почему-то я знала, что это не они… Ну, то есть тот образ, который я видела в голове, они совсем под него не подходили…

– Я не знаю, что дальше говорить. Поверни меня на спину, пожалуйста.

* * *

Детство. Мне кажется, если человек не хочет туда вернуться – значит, в прошлом у него все было не ахти как. Либо наоборот – сейчас он счастлив, как моллюск во время прилива, и возвращаться назад – только оттягивать счастливые моменты своей будущей жизни.

Я застряла где-то посредине. В моем детстве было много всякого: и хорошего, и плохого, хотя в памяти осталось больше хорошего. Да и где в России можно найти ребенка из девяностых с абсолютно радужным детством?

Хотя можно, вот мой муж рос как одуван. Он как гусь, с которого вода. Мог ходить по своему поселку и искренне удивляться: кто раскидал эти странные шприцы с иголками? Наверное, какой-то доктор обронил.

А также мог уверенно возражать своим друзьям, что дети появляются не от секса, а от поцелуев и что секс – странные выдумки озабоченных.

И так примерно до третьего класса, хотя это, разумеется, не плохо.

Мой Лешка, люблю его.

Я же с моими двоюродными братом Женей и сестрой Оксаной знали уже лет с пяти: что, где и когда. Мы были знатоками без хрустальной совы. Мы любили играть в доктора, в маму и папу и все такое.

А еще мы были бандой: крышевали беседки и песочницы, решали вопросы, завоевывая уважение местных детишек, и, как нам казалось в том возрасте, навечно застолбили железного оленя, покрашенного серебрянкой, который гордо стоял у нас во дворе и выполнял функцию нашего офиса.

Мое детство было очень насыщенным и даже немного криминальным: сплошные приключения, передряги и невероятные истории.

Еще в раннем возрасте, до школы, я осознала, что не буду ходить, и, насколько помню, приняла это спокойно. Вокруг меня бегали дети, а я сидела в детской коляске, и моя мама говорила: «Юля у нас не ходит, Юля болеет», а Женя ей отвечал:

– Тетя Рита, когда я вырасту, я не буду ни пить, ни курить, а буду Юльку на руках носить!

А начиналось все отлично. Я родилась здоровым ребенком и уже в одиннадцать месяцев начала вставать. Но после всего лишь одной прививки я перестала быть как все. Мама забила тревогу, когда увидела, что я больше не поднимаюсь на ноги, и только еще спустя какое-то время врачи признали: да, ребенок не будет ходить.

Когда стало известно, что я вырасту неполноценной, многие люди советовали моим родителям отказаться от меня и отдать в интернат, ведь ребенок-инвалид – сумасшедшая физическая и психологическая нагрузка, а на фоне перестроечных времен моим молодым родителям и вовсе пришлось несладко. Но время показало, что они справились, за что им от меня бесконечная благодарность.

К каким врачам меня только не водили, с ума сойти. Прогнозы были разные, но все с одинаковым финалом: я не доживу до двух лет, до пяти, до десяти, до тринадцати, до пятнадцати, до восемнадцати, до двадцати.