Обычное дело

Оружейный магазин он не взламывал.

Глава 9.

Счастливая и довольная улыбка не сходила с лица Кристиана еще много дней. Его постоянная потребность видеть, слышать и прикасаться к живому человеку не уменьшалась. Он не мог оставаться в одиночестве и постоянно искал человеческого общества. Больше всего времени с ним проводили дети. Даша и Антошка взялись обучать Кристиана русскому языку. К настоящему моменту его познания ограничивались десятком слов, включая: привет, спасибо, общага и нескольких емких непечатных выражений, без которых в России, по мнению его соотечественников-студентов, было не обойтись. Парень завел толстую тетрадь, в которую записывал новые слова и выражения, и активно взялся за обучение. Как-то сразу дети сократили его имя до более демократичного Крис, и через пару дней все называли его уже только так. Ирине парень все больше нравился с каждым днем: легкий на подъем, контактный, общительный, не чурающийся никакой работы. Чего стоила только лепка пельменей, которую затеяла Анна Михайловна как-то на вечерних посиделках на кухне. Дурачась, Крис удивительно ловкими пальцами лепил из теста бегемотиков и рыбок, стараясь всех рассмешить.

С едой проблем не возникло. Последние три месяца парень питался, в основном, консервами, потому с энтузиазмом поглощал любую домашнюю еду. Даже борщ, который попробовал впервые. Конечно, он предпочел бы кус-кус или ндолэ (тушеную рыбу с орехами и зеленью), приготовленные заботливыми мамиными руками. Но картошка, капуста и яблоки здесь были такие же, как дома.

Щенку, которого Крис назвал Сэмом, приспособиться было сложнее. Дружелюбный и игривый, он не нашел взаимопонимания ни у Лисы Алисы, которая его облаивала, ни у кота Василия, который предпочитал презрительно рассматривать его с безопасной высоты. Поэтому большую часть дня щенок проводил на улице, гоняя неспешно прогуливающихся вальяжных гусей или бодаясь с безымянным теленком.

По предложению Михаила решили забить часть гусей и уток, чтобы заморозить их и съесть зимой. Остальным предстояло весной дать потомство. Кур решили не трогать, их было слишком мало. Это тошнотворное мероприятие заняло целый день и сделало Ирину вегетарианкой на некоторое время. Еще с вечера отобранных гусей и уток не стали кормить. Утром Михаил связал птице ноги и попарно подвесил на перекладине вниз головой. Торчащие в два ряда дергающиеся желтые и красные перепончатые лапы вид имели сюрреалистичный. Ирининой задачей было держать птицу во время связывания. Затем гусям и уткам перерезали горло и следующие двадцать минут кровь сначала лилась, а потом капала на снег. Убитую птицу сложили в мешки и отнесли на кухню. Застелив большой стол простыней, приступили к ощипыванию. Даже Михаил никогда этого раньше не делал, только наблюдал со стороны. Поэтому дело шло медленно и неловко. Вшестером провозились до вечера и совершенно измучились. Что делать с мешком перьев никто не знал, но выбрасывать было жалко и его оставили в терраске. Но на тушках еще оставался пух, который нужно было опалить. Потом птицу потрошили. Собаки и кот, позабыв свои разногласия, дружно крутились под ногами, вымогая вкусный кусочек. Замораживать птицу подвесили в сарае, где раньше содержались козы. Там же в сарае хранился запас налепленных, замороженных и ссыпанных в большую кастрюлю пельменей. Оставалось только отмыть кухню.

Механически занимаясь привычными делами Ирина вспоминала, как ровно год назад они всей семьей бродили по нарядно-рождественской Праге. Упиваясь атмосферой, они путались по средневековым улочкам и смеялись, заблудившись, пили пиво и ели свиные ребрышки в заведении под вывеской «Три кошки». Вспоминала, как совершенно неожиданно набрели на небольшой рынок и в полном восторге накупили себе и всем знакомым игрушечных ведьм верхом на метлах. Если рядом с такой громко хлопнуть в ладоши, то она издавала карикатурно-злобный смех. Ради этой поездки дети даже пропустили несколько учебных дней в конце четверти.