Обыкновенные монстры

Но Элис казалось, что с момента нападения время удлинилось, растянулось и странным образом сдвинулось. Все произошедшее было таким далеким. Она смотрела, как сиделка сворачивает простыни и складывает их в корзину металлической тележки, как за ней закрывается дверь, как удаляются звуки колес и шагов. Потом она встала с кровати. Ребра пронзила боль. Она сняла ночную рубашку и медленно оделась. Кольта «Миротворец» нигде не было. Она открыла шторы. Из-за дождя дневной свет был тусклым, но все же от него глазам стало больно, а кожу неприятно закололо. Бок пульсировал. За всю ее жизнь Элис пинали и избивали десятки раз, но то, что сделал с ней Марбер, то место, куда вонзилась его пыль, почему-то ощущалось иначе. Да она сама казалась себе другой.

За шторами было не окно, а высокая стеклянная дверь со старой латунной задвижкой, покрытая некогда белой, но уже пожелтевшей от старости краской. Она была приоткрыта для доступа воздуха, и, несмотря на режущий глаза свет, Элис вышла на крытый балкон. Она находилась на втором этаже старинного каменного особняка с темными, выходящими во двор окнами. Шел дождь. К одной стене были прислонены обруч и палка – напоминание о детстве. Трое детей в серых плащах играли под карнизом в какую-то игру: то ли в карты, то ли в шарики, с высоты было не разобрать.

Один из мальчиков вытащил из-за спины трубку и тайком затянулся, а затем передал ее по кругу. На каменной скамье у сторожки привратника горел фонарь. За воротами виднелась извилистая дорожка из красной глины, затем участок с пожухлой бурой травой и расплывающиеся силуэты хозяйственных построек. Вдали простиралось озеро с островом в центре. Из находящихся на нем развалин росло огромное дерево с золотистой кроной. От него вдаль уходила древняя стена. Все здесь говорило о холоде и запустении.

«Шотландия, – мрачно подумала она. – Ты все-таки в чертовой Шотландии, Элис Куик».

Нигде не было ни Коултона, ни Чарли, ни Марлоу. Никаких признаков жизни, разве что из высокого окна на верхнем этаже восточного крыла выглянула старуха с иссохшими руками и седыми волосами. Через минуту она задернула шторы.

– Я уже начала опасаться, что вы проспите до середины лета, – произнес голос позади Элис.

Она обернулась. В дверях стояла миссис Харрогейт. Без вуали. Ее мягкое лицо было сильно изранено. Вокруг левого глаза расплылся фиолетовый синяк, еще более темный, чем ее родимое пятно. Облачена она была в изысканное платье: черная вышивка в виде завитков на каждой груди, тугие манжеты, скрывающий горло вышитый воротник. Но больше всего внимание Элис привлекли толстая повязка на голове, скрывающая ее левое ухо, и тонкая паутина засохших царапин на лице и руках. Пожилая женщина скользнула вперед. В ее глазах отражались усталость и печаль.

– Да, то еще зрелище, мисс Куик, но не стоит вам так таращиться. Лучше еще немного полежите.

– У меня забрали револьвер.

– Для вашей же защиты, я уверена. Как вы себя чувствуете? Рана весьма необычна, но, как мне сказали, все обойдется.

Элис медленно приложила к ребрам руку, переваривая ее слова.

– Марлоу в безопасности, – продолжила миссис Харрогейт, угадав ее мысли. – Я послала кое-кого сообщить ему, что вы проснулись. Вы, наверное, не ожидали, но здесь он своего рода знаменитость. Мальчик, который сбежал от Джейкоба Марбера… Другие дети, даже взрослые, испытывают огромное любопытство. Никто и представить не мог, что он вернется.

Элис поморщилась, вспомнив ту ночь в нью-йоркском парке, когда Марлоу вылечил ее колено. Как он буквально впитал боль в свое тело.

– Это он?..

– Исцелил вас? Хм-м. Да. В карете, по дороге сюда. Не думаю, что без его вмешательства вы вообще оказались бы здесь.

Лицо миссис Харрогейт потемнело.

– Доктор Бергаст был вполне доволен.

Элис удивилась, но прежде чем она успела задать свой следующий вопрос, миссис Харрогейт села рядом с ней на кровать и взяла ее за руку.

– Я должна сообщить вам, мисс Куик. Сейчас, пока мы одни. Мистер Коултон… скончался.

– Коултон?

Маленькие ноздри миссис Харрогейт раздулись.

– Его убил Джейкоб. В поезде.

– Ох, – только и промолвила ошеломленная Элис.

– Он был невероятно сильным. Думал, ничто не может причинить ему вреда. Я… я тоже так считала.

Элис вспомнила, как Коултон толкнул ее и детей себе за спину, как закричал, когда вагон потемнел.

– Когда я видела его в последний раз, он… изменился. Воспользовался своим талантом, я полагаю. Бросился на Марбера. Прямо на него. Дал нам время выбраться.

Миссис Харрогейт кивнула.

– Да, это похоже на него, – сказала она, отвернув лицо, и поправила повязку на ухе, после чего сделала вид, что рассматривает свои руки. – Что ж, мы должны собраться с духом, – продолжила она дрогнувшим голосом. – Мистер Коултон вряд ли одобрил бы слишком бурное проявление чувств, верно? Итак. Вы, я вижу, одеты в дорожное платье?

Элис посмотрела на свою одежду.

– Я, я не…

– Я и сама через несколько дней собираюсь в Лондон. У меня там дела, требующие внимания. В карете найдется место еще для одного путника.