Обыкновенные монстры

– Сколько порошка вы ему дали? – спросил Коултон. – Похоже, он уже едва держится. Выяснили все, что нужно?

Маргарет кивнула.

– Я хочу знать, как он выглядел… как выглядел мой отец… – бормотал Чарли. – Я хочу снова услышать мамин голос, я не могу вспомнить ее голос…

Она расстегнула наручники и помогла Коултону поднять мальчика. Тот, спотыкаясь, на согнутых ногах побрел вперед. Несмотря на свою худобу, он оказался довольно грузным.

– Бедняга, – прошептала она, отходя в сторону. – Все они заслуживают лучшего обращения.

Чарли Овид проснулся на бархатном диване в гостиной, сложив руки за головой. За каминной решеткой горел огонь. У мальчишки болела голова. Он лежал неподвижно, пытаясь вспомнить осмотр и все то, что там произошло.

В дымоходе у камина выл ветер – звук напоминал низкое гудение. На улице где-то далеко негромко пел пьяница. По булыжникам мостовой стучали подковы лошадей. Мелкий дождь медленно барабанил в окно, то и дело стихая и снова усиливаясь.

Чарли неловко пошевелился, затем сел и во мраке провел рукой по лицу. Похоже, в Блэкфрайерсе жизнь бьет ключом даже по ночам. Через приоткрытое окно в комнату проникал влажный воздух, оставлявший во рту привкус мела. Ноздри заложило черной коркой. Чарли не знал ничего подобного этому месту – Лондону, этому огромному городу, построенному человеческими руками; ничего такого старого – да что там, даже древнего, – словно находившегося здесь всегда и расползавшегося на многие мили вокруг, как величественная бурая Миссисипи, которую он любил. Повсюду были грязь, глубокие, исчезающие во мраке переулки и кривые тупики, темные лестницы, ведущие в подвалы, где маячили похожие на привидения фигуры, – и все это он видел лишь мельком, на большой скорости несясь от вокзала Сент-Панкрас в экипаже сквозь мутный дождь по переполненным улицам…

Да что с ним такое? Он потер запястья. Похоже, тогда, в той жуткой комнате в подвале, миссис Харрогейт осталась довольна. Он, конечно же, не доверял ей, ее манере бесшумно скользить по полу в черном платье, ее темному, немигающему взгляду и раздражающему багровому пятну на обветренном лице. «Нет, – подумал он, – это нечестно с моей стороны, ведь она тоже отличается от других и знает, каково это – ловить беспокойные взгляды». Но все же не смог избавиться от ощущения, что она смотрит на него, как на тюк с товаром, оценивая его вес и предположительную ценность. Правда, мистеру Коултону он доверял еще меньше – что есть, то есть. Но, по крайней мере, он внимательно наблюдал за этим мужчиной и пришел к убеждению, что тот был хорошим человеком, что бы это ни значило. «Человек, влекомый состраданием» – так бы выразился молодой пастор в его церкви. Наверное, сейчас они оба удалились в свои спальни наверху, где спало и это существо – лич, связанный и одурманенный, с серо-синей кожей и окровавленными губами, словно вынырнувший из кошмара. Чарли лег обратно в постель, размышляя обо всем, что с ним случилось в последнее время, об институте, о том, чем все это обернется. Его переполняла тревога.

А затем он кое-что услышал.

Едва заметный скрип двери этажом выше. Очень медленный. За которым не последовали шаги или скрип половиц. Он ждал. Никто не шел.

Потом до его слуха донесся тихий шум, похожий на скрежет маленьких коготков по дереву. Чарли приподнялся на кровати и уставился на лестницу.

Ничего. Старинные костяные часы едва слышно отсчитывали секунды. Кроме их тиканья и стука дождя о стекло – никаких других звуков. Чарли встал, подошел к основанию лестницы, положил руку на перила и прислушался.

– Мистер Коултон, сэр? – позвал он. – Миссис Харрогейт?

Ответа не было.

В тишине он стал подниматься по лестнице. Площадка второго этажа была погружена в полумрак. Как и площадка третьего. Но на четвертом этаже он увидел, что дверь в комнату лича открыта. За ней царила полнейшая тьма.

Чарли замер, сердце у него бешено колотилось.

– Мистер? – промолвил он. – Вы не спите?

В верхней части дверного проема дальней комнаты, как будто поджидая его, расплываясь в темноте, зашевелилось нечто бледное и неясное. Потом оно скользнуло вниз и зависло там вверх ногами, поглядывая на него огромными черными глазами. Чарли испуганно шагнул назад. Тварь медленно, очень медленно обнажила свои длинные зубы. У Чарли внутри что-то щелкнуло, он открыл рот, чтобы позвать мистера Коултона или миссис Харрогейт, кого угодно, но никакого звука не последовало. Он попятился назад. Лич со скрежетом упал на пол, выпрямился; на запястьях и лодыжках у него болтались обрывки веревок.

А затем он прыгнул.