Обыкновенные волшебные часы

Вдруг сквозь шум работающего часового механизма до нашего слуха донёсся с площади восторженный крик сотен голосов.

– Ура-а! Ура! Часы снова пошли! Да здравствует мудрость Величайшего!

Профессор Фуул подбежал к выходящему на площадь маленькому смотровому окошку размером с вынутый кирпич и заглянул вниз.

– Ко мне, друзья мои, взгляните на площадь! – позвал он нас. Мы столпились у окошка, заглядывая в него через спины друг друга. Зрелище было волнующим. Городская площадь быстро заполнялась народом, который бежал к площади вдоль улиц, через клумбы парка, лез через ограды и карабкался по водосточным трубам на крыши домов, чтобы лучше разглядеть часы. Тысячи тюбетеек и фесок взлетали в воздух, люди обнимали друг друга и плакали от счастья.

Глядя сверху на ликующую толпу, запрудившую площадь, я подумал, что человеческое счастье, как часы: чем проще механизм, тем он надёжнее, и снова изумился проницательности Величайшего, который понимал, что самым простым и важным условием человеческого счастья было объединение людей. И мне вдруг ужасно захотелось узнать, как выглядел Величайший при жизни. Я спросил у профессора Фуула, на какой из улиц или площадей города можно увидеть памятник Величайшему. Но профессор Фуул только улыбнулся:

– Увы, в городе нет ни одного памятника Величайшему. История не сохранила его облика, так как он не пожелал этого. Он учил, что памятником могут служить только деяния человеческого духа и рук. А что толку в каменных изваяниях? Они назойливы и чаще напоминают о людском честолюбии и тщеславии, чем о подлинном величии человека. Он был мудр, наш Величайший. Взгляните ещё раз на площадь, и вы увидите, что я прав!

Я выглянул в окошко. Площадь была до отказа заполнена народом – яблоку негде упасть! И эта человеческая масса двигалась, волновалась и кричала: «Да здравствует мудрость Величайшего!» Памятник Величайшего стоял тысячелетие!

Вдруг все мы заметили, что профессор Фуул ужасно засуетился и заторопился вниз.

– В путь, друзья! В путь! Вернёмся к людям! Я хочу смешаться толпой, я хочу быть с ними!

И мы спустились вниз, едва поспевая за старым профессором. Он остановился только один раз, чтобы попрощаться со своими мышками.

– Спасибо вам, малютки, за жизнь, – сказал ласково он. – Вероятно, я ещё вернусь сюда, чтобы принести вам целый мешок орешков, и заделать вход в мое подземелье. Вы снова останетесь одни, ибо человеку нечего делать в башне.

Мы быстро миновали подземный ход и очутились в домике профессора. Он очень торопился и стеснялся, что обнаруживает это. Наконец, он не выдержал и признался:

– Мои друзья! Вы легко поймёте человека, который двадцать лет провёл в вынужденном одиночестве. Теперь я хочу к людям, хочу на площадь, потому что я всё ещё человек. И пока идут городские часы, я буду вместе с ними! – он указал пальцем в окно, которое выходило на площадь, заполненную народом.

– Конечно, профессор Фуул, – поддержала Кошка Машка. – Вы должны быть сейчас с ними. Ваше место на площади!

Профессор Фуул благодарно улыбнулся и, подмигнув заговорщицки Трик-Траку, торжественно сказал:

– Когда я вернусь с площади, то первое, что я сделаю, – это с великим наслаждением переколочу все цветочные горшки в своём доме! Обещаю вам это сделать, мои друзья!

– …и вернётесь в университет! – подсказал я.

– И обязательно вернусь в университет, – подхватил мои слова старый профессор, – чтобы написать трактат о том, что вечным может быть только человеческий ум. А теперь, друзья, я покину вас совсем-совсем ненадолго, – закончил свою речь профессор и поспешно сбежал вниз по лестнице – к людям!

Он распахнул дверь, и шум площади ворвался в дом старого профессора. Тогда профессор Фуул, весело махнув нам рукой на прощанье, ступил на улицу и смешался с людьми.

– Вот и всё, – вздохнул Трик-Трак. – Профессор Фуул даже не подозревает, что, когда он вернётся, его дом будет пуст.

– Да, – сказала Кошка Машка, – профессор очень мил, и с ним жалко расставаться. – И неожиданно прибавила: – Он так не похож на кабинетного ученого червя, которого любят изображать писатели.

Мы окинули прощальным взглядом запылённые комнаты старого профессора, спустились по лестнице к входной двери и вышли на улицу. С трудом прокладывая себе дорогу в толпе и опасаясь потерять друг друга из виду, мы добрались наконец до знакомой уже нам лавочки в городском парке. Но здесь оказалось много народа. Некоторые люди пели, другие с жаром обсуждали планы на будущее, а третьи просто радовались концу валившихся на них бед и от души веселились.

– Друзья мои, – обратился я к Кошке Машке и Трик-Траку, вокруг так много людей, что мы не можем воспользоваться нашими волшебными часами без риска прихватить с собой кого-нибудь из них.

– Тогда нам лучше вернуться в квартиру профессора Фуула, – предложила Кошка Машка. – Оттуда мы без приключений сможем отправиться в Страну Кукол за новыми приключениями. Я думаю, крысы уже там.