Обыкновенный принц (СИ)

В детской было весело. Лорайн окунулась в море детского визга, ей предложили сменить фрейлину, глаза которой были завязаны по правилам игры “Сумеречная кошка выходит на охоту”. И Вэйланд прислонился к стене. Кто знает, возможно, это были последние их с Лорайн безмятежные дни. Он, конечно, надеялся, что всё восстановится, но... Новый преемник, кто им окажется? Завистников всегда много. Преемник может посчитать, что Риуз задержался на посту. Хорошо, если почётно сошлют куда-нибудь подальше от Аалама — он готов. Уедет вместе с семьёй. А если будет по-другому? “Любой неосторожный шаг” — и...

Он вспомнил о любовнице мастера. Какой ещё ценой Вэйланд сможет откупиться от подозрения Ярвуда? Сдать девчонку...

В груди стало тесно: совесть напомнила о себе. Однако стоило перевести замерший взгляд с портьеры напротив — на супругу, возле которой визжали их с Лорайн дети (“Мама поймать не может меня!”), и совесть замолчала. Девица поступила глупо, но Лорайн ни в чём не виновата...

— Расступитесь! Его величество желает навестить детей! — сказали где-то неподалёку, и задумавшийся Вэйланд вздрогнул.

В сопровождении Советников Либерис шёл первым, с большой нарядной куклой в руках. За ним слуги несли огромные корзины с игрушками. Фрейлины ахнули и начали поднимать с пола на руки малышей, которые стояли на пути правителя. Детей постарше уводили за руки, и только одна Лорайн ничего не замечала: возле неё крутилось пятеро “мышек”, отвлекая своим писком.

Расстояние между смеющейся Лорайн и королём сокращалось. Он видел происходящее, но поднял руку — не вмешиваться. Просто встал посередине, не отпуская куклу, на которую уже алчными глазами пялились девочки, и Лорейн дошла, нащупывая руками воздух, пока не прикоснулась ими к кукле, королю, его плечам.

Распознав в пойманной “мышке” кое-кого покрупнее, она стянула повязку и, естественно, растерялась. Со своего места Вэйланд видел её продолжающие смеяться после игры глаза, раскрасневшиеся щёки и выбившиеся из причёски у лица тонкие локоны; невольно вспомнил ту соблазнительную девицу мастера, его Лорайн была не хуже и даже сочнее, взрослее, более оформившаяся телом... А у той даже толком грудей не видно...

— Лорайн-эве, если моя память мне не подводит? — слегка поклонился король, когда смущённая дама застыла в реверансе, не смея поднять глаз и дрожащей рукой машинально поправляя локон. — Да полно вам, я тоже, так сказать, не против игры, кхе-кх. Ибо дети — наше будущее, так заповедал нам Создатель...

Королю подставили кресло, он сел и пожелал видеть рядом с собой Лорайн и всех детей. Так в окружении “будущих камериров” провёл полчаса. Спрашивал Лорайн, какие сложности возникают при воспитании молодого поколения, не забирает ли служба Вэйланда-эве у семьи. Обращался и к детям. Чей-то мальчик пролепетал неразборчиво свою глупую наивную историю, и Либерис засмеялся, за ним — фрейлины захихикали, а свита расцвела от счастья.

Затем король обратился к Пелэгии, спросил, нравится ли ей кукла, локоны которой, сам, вероятно, того не замечая, накручивал на палец во время беседы. Вручил куклу и “вспомнил” про другие подарки. Дети тут же забыли было про короля, но успокоившаяся Лорайн быстро вернула обстановке прежний чинный дух, и даже мелкая малышня достойно поблагодарила Его величество за подарок.

Вэйланд бы расплакался от умиления, подобно некоторым фрейлинам, однако на душе творилось мутное. Если Лорайн придётся его защищать перед Либерисом, то какой же он мужчина после этого? “Отдам девчонку, бездна с ней!” — решил с тяжёлым сердцем Вэйланд, мысленно возвращаясь к единственно имеющейся возможности реабилитироваться. А та наверняка знает про Самар-эве больше, чем остальные...

Раздав подарки и напоследок напомнив собравшимся, что “все мы — большая семья и должны заботиться друг о друге”, Его величество удалился. Позже Вэйланд узнал, что на старших детей его не хватило, поэтому им просто раздали игрушки и заставили заочно поблагодарить щедрого дарителя.

Бал продолжился. В зал, где кружились пары, начали вносить горячие мелкие закуски для затравки аппетита, ведь впереди был ещё ужин.

Понемному уставали все, ибо в начале бала часы в приёмной отсчитали девять, а “ужин” обещали в час по полуночи. И тем не менее все терпели: чувствовалось, что главное событие ещё не наступило. Либерис то появлялся, то уходил, опираясь на трость (Вэйланд невольно удивился: прежде повелитель не позволял себе внешней слабости), или просто сидел вяло на троне и беседовал с камерирами

Приближалась полночь. Наигравшиеся и сытые дети к этому времени засыпали в самых неудобных позах и в обнимку с игрушками, поэтому Вэйланд уже собирался отправить Лорайн с уснувшими детьми, как планировал, в восточное поместье, но в зале затихла музыка, забегались слуги, унося разносы с кубками и закусками, которые не успели съесть.

— Пойдём, — он подставил супруге локоть. — Надо быть там, а дети ещё не скоро проснутся, они слишком устали.