Очаг

Вспомнив о том, что она собиралась заодно и свои чувалы забрать, Джемал мама, расспросив Сапара дараза, вошла во двор приёмного сарая. В это время глава сельсовета Ягды стоял возле арбы, которую загружали зерном, и беседовал с ещё двумя мужчинами. Сунув одну руку за плотно затянутый широкий ремень, немного наклонившись, что-то объяснял заведующему этим складом зерна, разговаривал с круглоголовым человеком в тюбетейке. В сторонке от них третьим стоял незнакомый смуглый человек в сталинской фуражке. Это был спецпосланец райкома, приехавший из города в Союнали специально для того, чтобы проследить за тем, как идёт отгрузка зерна. Не вмешиваясь в разговор Ягды с его собеседником, он стоял молча и только на губах его играла чуть заметная усмешка.

Заметив приближающуюся к ним Джемал маму, они замолчали, решив вначале выслушать её. Выражение лица Джемал мамы не понравилось Ягды, он насупился. Убрав руку с пояса, носовым платком вытер вспотевший лоб.

– Ягды, я решила повидаться с тобой, поэтому и пришла сюда!

– А что вас привело ко мне? – для приличия спросил глава сельсовета, хотя прекрасно понимал, для чего эта старая женщина пришла к нему.

– Ты вроде бы привёз из города какие-то вести о ссыльных, так? Уже кого-то из них расстреляли, кого в Сибирь отправили, словом, уже решили их судьбу. Вроде бы это ты говорил, вот я и решила услышать обо всём этом из первоисточника. Видишь, не смогла усидеть дома, пришла к тебе. Послать к тебе было некого, дед на бахче, да и не хочется ему возвращаться в село…

– Ай, у меня, старая, для тебя утешительных вестей нет, вернее, мне вообще нечего тебе сказать. Правда, на собрании один из руководителей сказал, что они отправились в сторону Сибири. Но куда именно он не называл, так что, прости, ничем тебе помочь не могу, – выдавил из себя Ягды.

Ягды вспомнил то собрание, на нём первый секретарь райкома заявил, что проделана большая работа, и они избавились от тех, кто тормозит развитие советского государства, при этом выразил огромную благодарность Ягды за проявленную им в этом деле активность. Ничего он этого не сказал старой матери, постарался немного смягчить её сердце, как-то успокоить. Но мать была неутешна, тоска терзала её душу. Сейчас по её жилам текла не кровь, по ним бежал огонь, он сжигал её изнутри. «Похоже, люди ничего не придумали, всё, что они говорят, правда», – подумала Джемал мама про себя.

– Сын Нарлы чопчи, ты прекрасно знаешь, как ждут здесь люди любой весточки. Почему ты не спросил, кого именно отправили в Сибирь? – в голосе старой женщины было отчаяние.

– Ай, откуда им знать? – с важным видом ответил он, но посмотреть прямо в глаза старухи не посмел. Сейчас перед ним стояла женщина, которая когда-то, когда он жил в нужде, ласково называла его «сынком».

Проводив сыновей в ссылку и поняв, кто такой Ягды на самом деле, Джемал мама заметно охладела к нему. Нет, теперь старой женщине совсем не хотелось называть его «сынком», как это было раньше. Теперь она, как и другие, считала его чужим, поэтому, как и все, называла его не иначе как Ягды гул, кемсит.

Ничего не говоря, старая женщина пошла обратно. И снова мысли унесли её в Сибирь, к её детям. Смешавшись с ними, она быстро забыла про Ягды. Грусть-тоска разрывала её сердце, она шла, сгорбившись. Перед глазами стояли родные внуки, она видела, как они шумят, бегают, играют, потом перед её мысленным взором появились сыновья, невестки, они смотрели на неё…

– Как же я буду жить без вас, родные мои! – вслух произнесла Джемал мама и вдруг расплакалась.

Солнце поднялось высоко, и с высоты нещадно жарило, воздух раскалился докрасна. Но занятая своими мыслями старуха ничего этого не замечала.

Уже подходя к дому, она вдруг вспомнила о своих чувалах. Вместо того, чтобы вернуться назад, мысленно отругала себя: «Эй, глупая женщина, у тебя отобрали настоящих хозяев этих чувалов, и кому теперь нужно это старьё, которому сто лет в обед исполнилось?»

* * *

Репрессии в стране начались с новой силой. Большинство арестованных уже оказались в лагерях Туруханска, Воркуты, Магадана. В те дни поезда беспрерывно перевозили людей из конца в конец страны!

От наплыва ссыльных уже стонали Сибирь, Казахстан, сотни других регионов бескрайней страны.²⁹

Впоследствии поезда так наловчились перевозить людей, что казалось, им никакие другие грузы и не нужны.

Погода заметно изменилась, когда доехали до Оренбурга. Удивительное дело, Средняя Азия сейчас пылает в огне, изнывает от жары. А погода здесь похожа на весеннюю, то льёт дождь, то вдруг выходит яркое солнце. В последние два дня время от времени льёт дождь, дует влажный ветер.