Очаг

Один из солдат, дежуривших на смотровой вышке рядом с погранзаставой, когда издалека увидев приближающуюся толпу людей, поняв, они пришли к недавно арестованным, побежал к заставе докладывать об этом командиру части. Усатый, поместив задержанных в изоляторе временного содержания, сейчас сидел в кабинете командира заставы. Вытерев носовым платком низ снятой с головы фуражки, он разговаривал с присутствующими в кабинете людьми. Неожиданное известие подействовало на него как удар хлыстом, лицо его стало багрово-красным.

Ему и в голову не могло прийти, что народ, который новая власть уже несколько лет держала в страхе и повиновении, может позволить себе такие решительные действия. Красный сапог большевиков с железными подмётками и ядовитыми стельками, большевиков, ставших врагами богатых людей в 1917 году, теперь добрался и до окраин империи и топтал их. Давил здешних баев, ишанов и мулл вместе с их Кораном.

От услышанного вздрогнул и присутствовавший в кабинете Ягды сельсовет, он растерянно посмотрел по сторонам, в его взгляде застыл вопрос: «Что это значит?». Командир заставы, вместе со стулом повернувшись назад, протянул руку и достал из кобуры маузер, а второй рукой торопливо схватил фуражку и заспешил на улицу. После этого все трое последовали за солдатом, принесшим известие об идущих в их сторону людях. Первые из идущих уже вступили на мост через большую канаву, протекающую между Гаравулдепе и проходящей сбоку от него дорогой. Усатый представитель ОГПУ, ненавидящим взглядом окинув движущуюся толпу, вышел навстречу.

– Ну, и куда вы прётесь? – грубо обратился он к толпе, выставив одну ногу вперёд, словно набирая скорость, а правую руку положив на кобуру с маузером. Люди остановились на мосту, из толпы донёсся решительный голос Алтмыша. Кивнув взгляд стоящему позади сотрудника ОГПУ Ягды-кемситу, произнёс:

– Эй, ты, а ну, скажи, кто тут самый главный начальник?

– Это я. И на что тебе большой начальник? – качнувшись и с трудом удержавшись на ногах, ответил вспотевший работник ОГПУ.

– Если это ты, тогда слушай. Мы пришли сюда не для того, чтобы драться с находящимься здесь твоими людьми. Мы пришли за своими людьми, освободите их немедленно!

– Мы должны допросить их.

После этого ответа до того молча стоявшие позади него люди вдруг ожили, зашевелились, заговорили все разом:

– В чём их обвиняют?

– Знаем мы, что вы делаете с людьми после ваших допросов!

– Люди устали от ваших репрессий! Когда этому придёт конец?

– Если у вас есть вопросы, разве нельзя задать их людям где-нибудь в сельсовете, а не запирать их в казематах? – держа в руках вилы, Альмыш ага тоном советника говорил о том, что такое поведение властей отрицательно действует на людей, угнетает их.

– Нет, вы только послушайте, что он говорит! – возмутился один из толпы, круглый толстячок невысокого роста, которому не понравились слова работника ОГПУ.

– Освободите наших людей из заключения. Мы их хорошо знаем. Во-первых, они из достойных семей, в своё время много хорошего сделавших людям.

Алтмыш снова хладнокровно обратился к работнику ОГПУ, который, как разъярённый петух, готов был наброситься на него. Работник ОГПУ воспринял увещевания вожака как страх перед властями, а он и есть представитель этой власти, поэтому заговорил зло, напористо:

– Знаешь ли ты, бородач, что поведя людей за собой, ты выступаешь против власти? Не знаешь, как власть поступает с такими, как ты?

Его голос становился всё громче, всё решительней. Он крутился на месте, то окидывая взглядом толпу, то оборачиваясь к тем, кто стоял позади него, размахивал руками, угрожал.

При виде такого поведения работника ОГПУ люди подумали, что он сходит с ума, и выжидающе замолчали. Вид у них был такой, словно они не работника ОГПУ слушали, а наблюдали за каким-то весёлым представлением. При виде молчащих людей усатый поверил, что его слова возымели действие. Выражение лица командира пограничников всё ещё было задумчивым. Кажется, он думал о том, как бы не случилось чего-то непредвиденного, переступая с ноги на ногу, поверх голов людей бросал взгляды на холмы Пенди.

Работник ОГПУ, довольный тем, что сумел заткнуть рты собравшихся, с видом победителя спросил у них:

– Ну, что, остались у кого-то из вас вопросы?

– У меня есть! – не дав договорить, ответил Халназар ага, стоявший в гуще толпы, опираясь на вилы.

Посмотрев на него, усатый приготовился спокойно выслушать вопрос. Одёрнул полы облегавшей его фигуру рубашки.

– Вот что я хочу сказать тебе, ты действуешь точно так же, как Аман порхан, не дай бог никому быть похожим на него… Ну, а теперь покажи нам своё умение на семи лопатах попрыгать!

При этих словах Халназара народ тут же представил упомянутого им человека, это вызвало смех. Временами на сельских тоях появлялся пожилой человек по имени Аман-порхан, который устраивал пляски на семи раскалённых лопатах, причём, выступал он под музыку, и делал свой номер так виртуозно, что зрители не могли оторвать от него глаз.