Очаги ярости (СИ)

Поелику свидетели затруднились прийти в данном вопросе к общему знаменателю (относительно верного имени подозреваемого), представляется наиболее целесообразным прояснить возникающую неопределённость на основе показаний самого же подозреваемого, но в непременном присутствии сидского ксеноартефакта (Призма), обеспечивающего полную достоверность его показаний даже в условиях расположенья ко лжи.

4

По второму из предъявляемых вопросов совершённый под Призмой допрос семерых свидетелей показал:

(1) Руис Перейра, командир смены охранников на мосту (Новый Бабилон) показал, что подозреваемый Майк (Михаель) Эссенхельд в первый же день своего пребывания в Новом Бабилоне встретился на мосту с зомбяком, каковой в эту пору следовал по маршруту, ставшему к этой поре (2317) для ему подобных традиционным путём от пустыря среди Глиняных скал до Нового Бабилона;

(2) Олаф Торвальдсен, транспортник, под влиянием Призмы следствию сообщил, что подозреваемый Майк (Михаель) Эссенхельд и в дальнейшие дни также имел (или мог иметь) непонятные для простых людей сношения с зомбяками; в частности, речь об одном эпизоде, происшедшем на Ближней шахте, в каковом Эссенхельд привлекался для следственной экспедиции Башни Учёных в качестве ксенозоолога для изучения, якобы, шахтной особенной популяции хвандехваров, но никаких хвандехваров на той Ближней щахте не оказалось, а зато оказались именно что зомбяки;

(3) так называемый Бартоломей из числа сектантов недвусмысленно показал, что к способностям подозреваемого принадлежит не один лишь научный подход в области ксенозоологической, но и устройство таинственных ритуалов — что представляется важным в той связи, что и зомбификация, вероятно, предполагает хоть какой-нибудь крайне таинственный ритуал;

(4) Барри Смит, охранник из Ближней шахты, с убедительностью показал, что способности подозреваемого Эссенхельда, каковые проявлены были в ходе следственной экспедиции к засекреченной области шахты, что зовётся Особой штольней, засвидетельствовали факт очень мощной его подготовки в области ксенокультур и опаснейших их технологий. Как результат, экспедиция встретилась с зомбяками (как животного происхождения, так и людского), от которых погибли специалисты-охранники, а Эссенхельд по непонятным причинам обнаружил себя среди выживших;

(5) Каспар Шлик, профессор ксеноархеологии из Башни Учёных, также счёл обязательным подтвердить, что особые знания подозреваемого не могли бы им быть получены на естественном факультете, а, по-видимому, требовали обучения дисциплинам ксеноисторических циклов, либо (что также возможно) личного опыта соучастия в ритуалах магических практик.

Крайне важно и этот вопрос прояснить на основе показаний подозреваемого Эссенхельда (Гильденстерна, Ризенмахера, Кухенрейна), при непременном условии присутствия ксеноартефакта (Призма Правдивости), обеспечивающего полную достоверность его показаний.

Глава 18. Те же и подозреваемый

(прямо сейчас про сейчас; наблюдает и рассуждает Вольфганг Рабен, заместитель начальника колонии, Ближняя шахта)

1

Что тут надо сказать? Годвин с Мак-Кру, ясное дело, не подвели. Как-никак, оба высокие профессионалы допросного дела. Филигранная точность, с которой ими были поставлены вопросы, выше всяких похвал. Вот результат — это статья особая, он почему-то не радовал.

И не скажешь, что Годвин с Мак-Кру не отработали на результат. Всё выполняли точно по плану, не отступив ни на йоту от тех условий, что поставлены были добровольными участниками допроса. Так, у профессора Каспара Шлика из Башни Учёных не спросили совсем ничего сверх условленного заранее. А условия Башни были жёсткими, очень жёсткими. Там ведь собрались учёные, а они точно не любят держать отчёт ни пред какими Призмами.

Поработать на результат — вроде бы, то и значит: правильно организовать процесс. Ну так вот, организовано было всё безукоризненно. Призма висела в мешке в точности там, где надлежала висеть; в том, что в мешке находилась она — ни малейших сомнений, так как мешок аж просвечивался изнутри от горящих энергиями древних письмён, нанесённых на все её грани.

Зрители действа (Флорес, Рабен, великий магистр Бек, Стэнтон, Мендоса, Флетчер и разная шушера) находились на галерее, расположившись гораздо повыше Призмы; вместе с ними как раз находился и Годвин, который и вёл допрос. Что до Мак-Кру, так последний как раз находился внизу, где готовил к процессу допроса всех семерых свидетелей.

И неплохо готовил, надо отдать ему должное. Все, кроме братца зеонского Бартоломея, поклялись не чинить сопротивления следствию, посему и давали свои показания без наручников на запястьях. Даже Олаф, хоть он не надёжнее флюгера на грозовой планете Кассандра в период бурь; даже хмурый сторонничек Стэнтона — Барри Смит. Оба думали, верно, что правду сказать их никто не заставит, а под Призмой — сказали, как миленькие, ну а там уже что? Там уж сопротивляться поздно.