Очаги ярости (СИ)

Прозвучало достаточно грозно. Зрители мигом почуяли: дело пошло по-другому. Прист-идиот перестал паниковать и молиться. За колоннадой козырного яруса Флорес спросил у Бека:

— Призма теперь заработала? Но почему?

— Годвин убрал нейтрализующий фактор.

Трудно назвать этот ответ не уклончивым. Вот и Флореса он не удовлетворил:

— То есть? Что он такое убрал? И как это получилось?

— Это зависит… — учёный вздохнул, — от типа нейтрализации правды.

— Например? — Флорес всё-таки не отставал. Рабен почувствовал облегчение от того, что начальник опрашивает не его, а кого-то другого. А была ведь мыслишка усесться на лучшее место, по другую руку от Флореса!

— Например, юный Ризенмахер мог бы знать о себе какую-нибудь подробность. Скажем, ту, что воспитан в приёмной семье, где его пожелали переназвать, а не разыскивать настоящее имя. Или он потерял всю свою личную память ещё перед тем, как был сослан на Эр-Мангали. Или всем сердцем уверовал, что человек не имеет имени, кем бы и как бы он ни был при этом назван…

Ай, хорошо, что все эти дурацкие тягомудрости приводить довелось не Рабену, а совсем другому «эксперту».

Что до Рабена, так он вместе с Флоресом объяснения Бека послушал — и, наконец, успокоился. В самом деле, ну раз обнаружилось так много версий повседневных причин нейтрализации Призмы, то уже не придётся поверить в причины и вовсе чудесные.

— Продолжаем, — провозгласил Годвин, проследив с педантичной тщательностью за всеми теми словами, каковые Луис Ортега внёс в протокол. — Я надеюсь, вопрос с именами «безымянного» подозреваемого мы закрыли с достаточной убедительностью? — Перед тем, как продолжить, следователь повернулся к Флоресу, ожидая его кивка.

Но «безымянный герой» снова воспользовался промедлением Годвина, чтобы со всей беспардонностью его перебить:

— Это с какой такой стати «подозреваемого»? В чём это меня вздумали подозревать? Никаких подозрений мне до сих пор не предъявили!

Годвин на то:

— Ничего! Вот сейчас и предъявим.

Ну и начал скорей предъявлять.

7

В речи, зачитанной Годвином с опорой на протокол предыдущего допроса свидетелей, подозрения, высказанные в адрес «безымянного» Ризенмахера, состояли (если подальше убрать полицейское многословие) главным образом в двух, так сказать, «эпизодах».

Первый из них вытекал из показаний Луиса Перейры, командира поста огнемётчиков на мосту близ головного посёлка колонии — Нового Бабилона. Заключался он в том, что субъект, вышеназванный «безымянным», в самый первый из зафиксированных визитов к Новому Бабилону, проходил через мост не один, а, как выразился Перейра, «с зомбяком на хвосте».

(-Ну и что? — Ризенмахер взвился. — Что это доказывает? Зомбяки точно так же могли пристроиться к каждому!

— Ну почему-то, — ответствовал Годвин с издевкой, — в этот день они ловко пристроились только к тебе. И не догнали, не заразили, как часто бывает. А под прикрытием из пешехода живого чуть не взошли на охраняемый мост).

Ну, а второй «эпизод» подтверждался показаниями Барри Смита и профессора Каспара Шлика. Как они утверждали, «безымянный герой» Ризенмахер привлекался к работе следственной экспедиции — здесь же, на Ближней шахте, в качестве эксперта-ксенозоолога, чьё участие в ней обосновывалось главным образом тем, что в съедении ряда похищенных рудокопов безосновательно подозревались шахтные хвандехвары. Как результат, хвандехваров в тот раз (как и во все другие) в Ближней шахте не оказалось, но зато обнаружились зомбяки — как ни странно, опять же в присутствии нашего «безымянного». Каковой, паче чаяния, оказался вполне компетентен в ритуалах зомбификации, хоть имевшееся у него образование ксенозоолога к таковой компетентности не предрасполагала.

(— Ну и что? — возмутился в ответ Ризенмахер. — Что это доказывает? Да, уж так получилось, я дважды встречал этих зомби — у моста и на Ближней шахте, в Особой штольне. Но не я ведь их вызывал!

— Повторяешься, парень, — ухмылялся на это Годвин. — У тебя новых мыслей больше, как видно, нет. Вызывал, или не вызывал — это не наша забота. Мог вызывать — вот что мы точно скажем. Если б знали, что ты вызывал, был бы тогда обвиняемым. Но ведь ты же пока — всего лишь подозреваемый. Разницу, что ль, уловил? Вот и гляди: если ты мог бы вызвать зомби, то мы можем тебя заподозрить. Ну а что? Как свободные в подозрениях следователи).

Дело шло. И Рабену, в целом, нравилось, как оно шло.

Глава 19. Те же и яркий взрывной конфликт

(прямо сейчас про сейчас; наблюдает и действует Руис Перейра, командир поста охранников на мосту под Новым Бабилоном, место действия — Ближняя шахта)

1

Лестно, конечно, быть самым первым свидетелем. Но это недолго, а лишь до той поры, когда вдруг оказывается, что ты мелкая сошка у настоящих крупных фигур на разогреве.