Очарование темноты

Красавин, как режиссер любительской труппы, знал, где, как и при ком положено смеяться. У него был богатый набор реплик из пьес, знаемых наизусть. На этот раз он не прибег ни к одной из них. Столля он ненавидел за то, что тот держался высокомерно с ним и не приглашал на свои вечера, в круг избранных. И он позаимствовал слышанное от кого-то:

— Скромность украшает женщину, а наивность губит ее.

— Какое мудрое изречение, господин Красавин. Вы полагаете, что Столль найдет место?

— Вам, ваше сиятельство, следовало бы справиться в губернском купеческом банке о состоянии Виктора Юрьевича, а потом уже сожалеть об его участи.

— Тогда я рада, что у него все хорошо и на моей душе меньше одним грехом. — Говоря так, графиня внимательно следила за выражением лица Колесова. Он был доволен, что Красавин ответил за него, вор ли Столль.

Графине оставалось показать, что она пропустила мимо ушей сказанное Красавиным, — вдруг заговорила о горничной Нюре, которая так энергична и деловита, сообщила вскользь о своем желании побывать в Белогорском монастыре, где необыкновенно красивый и умный архимандрит, наставляющий на путь правильный вдов, может быть, подскажет ей, как разумнее поступить с заводом, который она решила бесповоротно продать за миллион рублей в рассрочку.

XXXII

Деловые качества в людях пробуждаются тем сильнее, чем сложнее становятся обстоятельства их жизни. С Анатолием Мерцаловым повидаться Варваре Федоровне не составило затруднений. О нем она знала больше Ельникова.

Мерцалов, блестяще начиная юридическую карьеру, был заподозрен в причастии к побегу группы революционеров, подлежащих аресту. Сановный отец, обожая своего внебрачного сына Анатолия, вымолил у государя смягчения наказания своему единственному потомку. Он. предложил выслать юридически образованного сына в глухую губернию и проверить преданность его царю и отечеству на низшей должности. Влиятельный отец надеялся, что губернатор назначит Анатолия чиновником по поручениям при его особе, каким-нибудь акцизным в уезд или, на худой конец, прокуроришкой, а может быть, в самом худшем случае, мировым судьей. Но губернатор предпочел проверку строже и оскорбительнее. Он предложил Анатолию временно заместить должность пристава в Тихой Лутоне. Назвав это «высоким доверием», он не обязал, однако, Мерцалова носить форменную одежду.

Проницательный и умный Анатоль, которому отец постоянно внушал, что порядочный человек во всех перипетиях жизни остается порядочным, поняв, чем ему грозит отказ и как может отразиться на отце, — поблагодарил за честь назначения и тем самым поколебал губернатора в его подозрениях.

С таким человеком Коробцовой-Лапшиной было легко разговаривать, не боясь «спугнуть верное дело», как предупреждал Матвей Ельников.

Мерцалов, считая, что хищение Столля нетрудно установить, порекомендовал довериться некоему Палицыну.

— Это артист от юриспруденции, мастер следствия и сыска, не пренебрегающий провокациями, пристрастный к легким вознаграждениям, разнюхает и выскребет все, не доводя дело до суда.

— И очень хорошо, — обрадовалась графиня. — Упечь Столля было бы жестоко с моей стороны. У него такая прелестная дочурка. Но все же он у меня… А я нуждаюсь теперь в деньгах…

Довольная обещанием мосье Анатоля пригласить телеграммой Палицына под предлогом ведения дел по продаже завода, графиня на другой день вернулась к главному.

— Завод не должен стоять, Матвей Кондратьевич, — объявила она ему. — Продать его моим рабочим за два-три дня невозможно. Потребуется, как сказал Петр Демидович, около месяца. Поэтому, если вы согласны это время работать на прежних условиях, я прикажу завтра же открыть завод.

— И толковать больше не о чем. Верю.

— Если надо подтвердить мое согласие, пусть придут те, кто тогда приходил с вами. Я повторю письменно обещанное.

На другой день гудок объявил о начале работ. Столлю было сказано, что завод она решила продать на выкуп рабочим за миллион рублей.

Молниеносно примчался из Векши Стрехов.

— Да что вы, да как это можно? Бог с вами, драгоценнейшая Варвара Федоровна! В рассрочку? Кому?

— Платите наличными, Глеб Трифонович. Я еще не подписала договора.

— Миллион?

— Не четыреста же тысяч, как вы хотели… Да еще я буду должна для этого приползти на… этих самых, профинтившись в Парижах.

Стрехов покраснел и отвернулся.

— Я был пьян.

— Очень сожалею, что вы злоупотребляете спиртными напитками и моим знакомством с вами. До свидания, господин Стрехов.

Стрехов попытался продолжить разговор, но Коробцова остановила его.

— Ее сиятельство простилось с вами… Милочка, — крикнула она, — проводите барина!

На очереди был Столль. Ему скажет она выразительнее, а пока его нужно приголубить, и пообещать увеличить оклад, чтобы Столлю и на секунду не показалось, что она чем-то недовольна, назначив Колесова его помощником по инженерной части. Она обещала верному Виктору Юрьевичу оговорить в договоре продажи завода на выкуп, что управляющим она оставляет его, до выплаты рабочими всех денег.