Очарованная мраком

Права я получила на втором курсе, с ходу сдала теорию и вождение и страшно гордилась собой. Папа подарил мне машину – юркий красный «Матиз». Через три года на смену ему пришел «Фольксваген», на котором я ездила и сейчас. За все время автомобиль ни разу не ломался.

Я вздохнула и вылезла из салона под дождь. Что за день такой? Заглядывать под капот не имело смысла: все равно я ничего не пойму.

– Что, соседка, не завелась? – раздался сбоку жизнерадостный голос.

Я обернулась. Сосед со второго этажа, переехал в наш дом пару лет назад. Разговорчивый Олег быстро со всеми перезнакомился, да вдобавок успел жениться на дочери известного стоматолога Осипова, который жил этажом выше. Я часто видела Олега: парень в любую погоду утром и вечером бродил по двору, выгуливая любимую таксу. Сейчас, правда, был без собаки и направлялся к своему «Форду»

– Да, барахлит что-то.

– Давай гляну, – предложил он. – Капот открой. Бензин-то не забыла залить?

Многие мужчины полагают, что женщина, садясь за руль, превращается в полную кретинку. Я подавила раздражение (человек помощь предлагает, а мог бы и мимо пройти!), тоже выдавила из себя смешок и ответила, что не забыла.

Минут десять Олег что-то высматривал, трогал, изучал. Насупив брови, бурчал под нос, почесывал подбородок. Я, набросив капюшон, жалась рядом. Наконец сосед вынес окончательный вердикт:

– С машинкой все в порядке! Я, конечно, не автослесарь, но кое-что смыслю. Непонятно, почему не едет.

– Но ведь если не едет, значит, что-то не так?

– По логике, да. Но я тебе говорю: нормально с ней все. Должна ехать. Хотя шут ее знает… Сходи в автомастерскую. Тут недалеко, через три дома. Знаешь где?

– Знаю, – кивнула я. – Придется, наверное, сходить.

– Пусть тоже глянут. Тебя, может, подвезти? В какую сторону едешь?

Я назвала улицу.

– Здесь недалеко. Шесть или семь остановок на автобусе. Доберусь, спасибо.

Настаивать он не стал, но предложил:

– Давай-ка хоть до остановки подброшу. Погода-то…

Отказываться было неудобно, да и мокнуть под дождем не хотелось.

В салоне «Форда» удушливо пахло чем-то сладким. Я непроизвольно поморщилась, и Олег, заметив это, пояснил:

– «Вонючку» новую взял. Запашок не айс, да? Не угадал! Башка от него трещит. Но не выкидывать же! Денег жалко!

Я улыбнулась в ответ, про себя удивляясь загадочности Олеговой души. Выходит, денег жальче, чем «башки»?

Сосед водил машину агрессивно: подрезал других, тормозил рывками и не обращал внимания на ограничения скорости. Хорошо, что не придется долго с ним ехать. Уж лучше на автобусе.

Олег довез меня до остановки, помахал рукой, посигналил на прощание и умчался прочь, стремительно набирая скорость. К счастью, автобус подъехал быстро и был полупустым. Я прошла в конец салона и села на одно из последних сидений, из тех, что расположены выше остальных. Ко мне сразу же заспешила пожилая кондукторша, нараспев произнеся традиционную мантру: «За проезд оплачиваем, кто вошел!»

Я вытащила кошелек, отсчитала нужную сумму, вложила в смуглую ладонь женщины и отвернулась к окну. Некоторое время отрешенно смотрела на проплывающие мимо дома и ни о чем не думала. Какая-то непонятная душевная вялость: сейчас я даже не чувствовала боли от потери, хотя и очень любила дядю Алика. Наверное, то, что испытала после смерти папы, приглушило остальные эмоции.

Однако дело было не только в этом. Существовали вещи, о которых стоило бы побеспокоиться. Но размышлять о них было страшно, и я сознательно старалась прогнать от себя мысли, запереть их в глубине сознания. Лучше уж бездумно пялиться в окно, чем искать ответ на вопрос, почему я вдруг стала грезить наяву.

Автобус остановился, меня резко качнуло вперед. В салон вошли сразу несколько человек. Более расторопные уселись на свободные сиденья. Те, кому не хватило места, уцепились за кожаные ремешки и словно повисли в пространстве. Кондукторша оживилась, резво сползла со своего насеста и поспешила к вновь прибывшим, творя по пути свое заклинание.

Я равнодушно следила за всеми этими перемещениями. На секунду сомкнула веки, а когда подняла, поймала на себе пристальный взгляд кондукторши.

«Чего она хочет? Я же оплатила проезд».

Ладно, мало ли… Я отвела глаза, но потом не выдержала и снова глянула на кондукторшу. Та упорно сверлила меня взглядом. На голове у женщины была синяя вязаная шапка, губы обильно намазаны сиреневой помадой. Красивый оттенок делал немолодое лицо кондукторши еще более старым и блеклым. В позе ее было нечто необычное, но я никак не могла сообразить, что именно. Тетка стояла возле своего кресла с надписью «Место кондуктора», рядом со средней дверью. Крепко держалась за поручень, широко расставив ноги, чтобы не упасть.

«Голова! – вдруг дошло до меня. – Ее голова повернута не в ту сторону. Она не может смотреть на меня, если стоит вот так!».

Некоторое время я глядела на женщину почти без эмоций. Олимпийское спокойствие, очевидно, было защитной реакцией и без того истерзанного мозга.