Очарованная призраками

 Он пожимает плечами.

– Мы оба понимали, что все так и закончится. Но я должен был знать наверняка.

 Сглатываю.

– И что теперь?

– Легче от этого не стало. – Ланселот осторожно подбирает слова. – Но я хотя бы смогу закрыть эту главу своей жизни. Этого достаточно.

 Не знаю, как на это ответить. Что я буду чувствовать потом, когда будущее превратится в прошлое? Будет ли мне достаточно, если все просто закончится?

– Ну что? – Ланселот вытаскивает меня из омута мыслей и делает шаг вперед – теперь вода достает ему до колен. – Долго мне тебя еще ждать?

 Смеюсь и обнимаю себя еще крепче.

– Тут холодно, – замечаю я. – К тому же я в крови не перепачкалась, так что зачем мне к тебе лезть?

 Он пожимает плечами и усмехается.

– Вообще-то вода здесь теплая… может, выше есть горячий источник. Видишь? – Он без преду-преждения брызгает в меня водой, и я не успеваю увернуться.

– Эй! – Я хмурюсь, но он прав: попавшая на платье вода теплая. Но я не сдаюсь. – Что-то не хочется.

 Ланселот окидывает меня взглядом.

– Ты ведь не думаешь… – Он замолкает, а потом продолжает – Ты ведь не боишься утонуть?

 Ему известно о моих видениях. Вода являлась ко мне даже после того, как я научилась ловить видения в нити. Мне снилось, будто я тону, и иногда я просыпалась с криками: мне казалось, что я не могу дышать. И Ланселот видел это. После кошмаров он всегда обнимал меня, гладил по волосам и пытался успокоить. Он не расспрашивал, но я все равно рассказала ему о видении – не все, но достаточно. Он пытался помочь, предлагал научить меня плавать, но я всегда отвечала «нет». Я не знала, как объяснить ему, что в видениях я даже не пыталась всплыть. И его уроки вряд ли бы помогли.

– Нет. – Я закусываю губу. – Нет. Но… на всякий случай, да? Я столько всего сделала, чтобы посадить Артура на трон. Глупо будет, если я умру до того, как увижу его на нем. Лучше уж поберегусь.

 Ланселот доходит почти до центра реки – вода там поднимается ему по пояс.

– Все штаны промочил! – Я качаю головой.

 Он машет рукой.

– Моргана… – начинает он, а потом улыбка его сползает с лица. – Ах да. Все время забываю.

– Знаю. Привычка.

 Ланселот подходит ближе к берегу – теперь до него всего один шаг – и подает мне руку.

– Пошли. – Он снова улыбается, и эта улыбка озорная, похожая на те, которыми он одаривал меня в ночи костров на Авалоне; от нее у меня в животе оживают бабочки. – Я не дам тебе утонуть. Клянусь Девой, Матерью и Старухой.

 Я жалею о своем решении тут же, когда скидываю платье через голову и оставляю его в траве: теперь на мне только тонкая нижняя рубашка до колен. Конечно, Ланселот видел меня и куда более раздетой, но глаза его темнеют, и в мою голову словно ударяет алкоголь. Это придает мне смелости. Я беру его за руку и позволяю утащить себя в реку, прямо в самую глубокую ее часть.

– Вот видишь? – усмехается он. – Я тебя держу. Ты не утонешь, Шалот.

 Провидцам сложно доверять людям. Я видела, как Ланселот предает меня сотни раз, видела, как он позволяет мне утонуть – не буквально, конечно, но все же. Я видела, как мы гнием в зарослях винограда, видела, как нас травят, видела, как мы разрываем друг друга на куски. Доверять ему – глупо. Доверять ему – самоубийственно. Я словно захожу в бурное течение и надеюсь, что оно не утащит меня за собой.

 И все же… я доверяю ему. Нынешняя я доверяет ему. Не тому, кем он был или будет, но ему сейчас. И, несмотря ни на что, этого достаточно.

– В Камелоте, – голос мой меня предает, – ты попросил моей руки. Помнишь?

– Конечно. – Он кривится. – Худшего предложения еще поискать… даже у Гвен и Артура получилось, а на ее платье была кровь ее отца.

 Смеюсь и подхожу к нему поближе – теперь нас разделяет всего пара дюймов.

– Пусть так, но я, кажется, передумала. Если предложение все еще в силе.

 Удивить Ланселота нелегко, но я с этим справилась. Он приподнимает брови и раскрывает рот…

– Почему? – выдавливает он наконец.

 Я пожимаю плечами.

– Потому что ты никогда не позволишь мне утонуть, – отвечаю я. – Не только в воде, но и в собственных мыслях. В будущем, которое приближается и душит меня. В безнадеге, которая накрывает с головой. Ты никогда не позволял мне утонуть и не позволишь впредь.

 «Что бы ни говорило мне будущее», – добавляю я про себя.

 И тогда он целует меня – в теплой воде, в своих объятиях. И пусть мир выглядит неправильным, а Лионесс пугает меня, пусть я стараюсь не думать о том, что мне предстоит лишить Моргану магии… этот момент кажется единственно верным. И этого достаточно.

 Меня проведут по коридорам – через королевское крыло, где стены усеяны портретами королевской семьи: маленького Артура с отцом и матерью, Утера на его коронации. Картин с Морганой здесь нет, но есть другие, которых я никогда не видела: Артур в короне своего отца и на его троне. Свадебный портрет с Гвиневрой: в белом платье и с золотой короной она сияет, но глаза ее полны сомнений, как у зверя перед грозящейся захлопнуться ловушкой.