Очарованная сказкой

Тельце певуньи было покрыто тёмно-синим пушистым оперением. От макушки и до хвостика в центре спинки широкой обособленной полосой расцветка менялась с одного оттенка малахита на другой, периодически играя на общем фоне перламутровыми вкраплениями. Когда птица попадала под лучи солнца, её оперение видоизменялось, приобретая более светлые тона. Шейка и грудка птицы были белоснежными и очень пушистыми. Спинка птицы-певуньи была вогнута внутрь, хвостик заострён к концу и немного приподнят. Глазки, как две бусинки — живые и быстрые. Клювик чёрного цвета, немного закруглён и загнут к концу. С помощью этого инструмента птица, как крючком захватывала густой нектар. А, как она пела…

Это зрелище приковывало к себе и не отпускало. Сказочник замер.

А птица-певунья, никого не замечая, перелетала с папоротника к кустам камыша и опустилась внутрь. Ещё мгновение, оттуда вышла девушка неземной красоты. Сказочник оторопел в безмолвии. Девушка-птица спустилась к воде, окунулась и вернулась к камышам. Там она опять преобразилась в птицу и улетела. Сказочник сидел безмолвно, не дыша.

На следующий день он опять пришёл на место превращения птицы-певуньи и на расстоянии, как завороженный, наблюдал за ней.

В один из погожих дней дождавшись, когда певунья выйдет из воды, Сказочник набрался смелости и предстал перед ней.

— Кто Вы?! — испуганно спросила девушка, набрасывая на себя накидку.

— Не бойся, милая. Не бойся, лада моя, — обратился к ней Сказочник.

— Откуда Вы знаете моё имя? — встревожилась девушка. — Мы с Вами не знакомы.

— Я Сказочник. Тебе не о чём беспокоиться и бояться меня не надо. Я не причиню тебе зла.

— Тогда что Вам угодно?

— Думаю, тебе нужна моя помощь.

— Вы правду мне сказали? — допытывалась девушка.

— Совершенную правду, дитя моё. Я стар и обманывать не приучен. Всем, чем смогу, помогу. Ты только успокойся, Ладушка. Расскажи, что у тебя стряслось?

— Мне улетать пора, рассвет не за горами, меня никто не должен видеть.

— Понимаю. Тогда прилетай ко мне в гости. Мой дом знает каждый, к нему тропинка ведёт.

— Это Ваш дом с поющим колоколом и красивой алой крышей, резными оконцами и витыми перилами на маленьких балкончиках? — заинтересовано спросила девушка.

— Мой. Приглашаю тебя в гости.

— Очень красивый дом. От него за версту исходит тепло. Спасибо, дорогой Сказочник. Только нельзя мне на людях показываться.

— Прилетай ночью, на рассвете, когда можешь.

— Хорошо, прилечу. Благодарю за ласку. Сейчас мне пора.

— Жду. Счастливо тебе, Ладушка.

— И Вам, дорогой Сказочник, — на ходу попрощалась девушка, быстро обратилась в птицу и улетела.

— Вот и познакомились, — произнёс Сказочник, провожая певунью-птицу взглядом, и отправился в обратный путь.

Прошло немало времени, птица-певунья не прилетала.

— Побаивается она людей. Видать, кто-то обидел её. Не доверяет, — заключил Сказочник.

Но однажды их встреча всё же состоялась. Это случилось ночью, ему не спалось. До слуха донеслись странные звуки, будто кто-то очень тихо постучался в окно. Сказочник поднялся, зажёг лампаду, подошёл к окну.

— Что-то душно, парит, никак перед дождём, — сказал он и немного приоткрыл раму оконца. В это мгновение птица залетела в дом. Она кружилась под потолком, затем приземлилась на стул.

— Певунья, милости просим. Добро пожаловать, — поприветствовал её Сказочник. — Рад тебе, гостья дорогая.

Птица сбросила свой наряд, и он увидел ту же прекрасную девушку, с которой познакомился у воды.

— Вот я и отважилась навестить Вас, — призналась она.

— А я уже волновался, а вдруг передумала? — ответил ей Сказочник. — Садись, угощу тебя чайком.

— Не беспокойтесь, я не голодна. Поговорить захотелось.

— Вот и правильно. Хорошо, что пришла, — подбодрял её Сказочник.

Они сидели молча. Она о чём-то думала, поминутно оглядываясь по сторонам.

— Не волнуйся, милая. Здесь мы одни. Тебе никто не причинит вреда.

Девушка посмотрела на Сказочника, и он прочёл в её взгляде столько боли, что ему стало не по себе.

— Не держи в себе боль, Ладушка, выпусти наружу. Не бойся, говори. Я твой друг. Здесь ты в полной безопасности.

Девушка молчала, а когда начала свой рассказ, остановиться не могла. Долго копились в душе переживания, наружу не выпускала. Теперь представился случай, и она открылась Сказочнику.

Откровение