Очаровательная плутовка

Райли встал:

– Милорд, я не понимаю, к чему ведет этот допрос. Разве свидетельница может что-то прояснить в данном разбирательстве?

– Я подхожу к этому, лорд Блэкхит, – поспешил ответить Нордем. – Мадам, вы знаете человека по имени Джона Хоторн герцог Уэстбрук?

– Да.

– Он член вашего клуба для джентльменов?

– Нет. Мы знали друг друга очень давно. Двадцать лет назад.

– Когда вы были куртизанкой?

– Да.

– И тогда вы вели этот дневник? Это так?

– Да.

– Мадам Деверо, судья предположил, что этот дневник, написанный женщиной низких моральных устоев, может быть подделкой. Вы можете подтвердить точность событий, указанных в нем?

– Женщина низких моральных устоев? – Она сила на судью высокомерный взгляд, от чего тот смутился. – Уверяю вас, моя профессия не имеет ничего общего с моими моральными устоями. Я родилась в одной из старейших и благороднейших семей Франции, я посещала школу, где преподавали монахини, и моя репутация благочестивой девочки была безупречной. Самая большая насмешка моей жизни заключается в том, что меня всегда учили тому, что проститутки – это похотливые и нечестивые женщины. Мне даже не разрешалось смотреть в их сторону на улицах. Возможно, останься я во Франции, сегодня я была бы приличной особой. Но обстоятельства вынудили меня уехать в Англию. И здесь мне пришлось пойти… на определенные компромиссы.

Нордем скрестил на груди руки.

– На какие компромиссы, мадам Деверо?

– На те, которые помогают человеку выжить, В первую же ночь в Лондоне я спала под деревом в Гайд-парке. Меня приютила красивая, богато одетая женщина. Позже я узнала, что это знаменитая мадам Дейвис. Она поселила меня в своем доме, дала элегантную одежду, все то, чего я уже не надеялась снова увидеть. Вскоре я узнала цену всего этого богатства. В ответ на ее покровительство я должна была позволить ей торговать моими интимными услугами. Не как проститутка, а как куртизанка. Мы считали себя дамами и никогда не должны были опускаться. Я с удивлением узнала, что некоторые куртизанки были такими же благородными по рождению, как и я. Среди этих женщин была незаконнорожденная арабская принцесса, падшая испанская аристократка и известная австрийская актриса. Мадам Дейвис призналась мне, что моя красота и манеры привлекли ее, и она сразу поняла, что у меня будет много обожателей. В этом отношении я ни разу ее не разочаровала. Ее клиенты тоже были люди исключительные. Мерилом ее оценки мужчин было не только богатство, позволяющее им содержать дам. Они также должны были обладать респектабельной внешностью. Я проработала у нее много лет, и у меня образовались собственные клиенты – все они упомянуты в той книге, которую вы держите в руке. Но я была молодой и романтичной и все еще лелеяла мечты о любви и браке. И вскоре встретила джентльмена, к которому стала питать… нежные чувства.

– Этот джентльмен – герцог Уэстбрук?

Мадам с грустью посмотрела на Джону.

– Да.

В зале суда снова зашумели, и судья был вынужден призвать к тишине, несколько раз стукнув по столу молотком.

– Итак, вы влюбились в Джону Хоторна. Он ответил вам взаимностью?

– У меня нет в этом сомнений.

– Ваше знакомство было интимным?

Мадам смотрела на Джону, который в волнении подался вперед.

– Долгое время оно не было интимным. Но я очень его любила. Я и до сих пор люблю.

Зал загудел, как рой пчел.

– Мадам, вы сделали запись в своем дневнике о том, что ждете ребенка.

Райли вскочил:

– Милорд, прошу вас положить конец подобному допросу. Неужели ребенок этой женщины имеет отношение к рассматриваемому делу?

Судья поверх очков посмотрел на Нордема:

– Мистер Нордем, есть ли в этом какой-то смысл?

– Да, сэр. Все, о чем я прощу, так это проявить немного терпения.

– Тогда продолжайте.

– Благодарю вас, милорд, за вашу снисходительность. Мадам, у вас был ребенок от Джоны Хоторна, человека, которого вы любили?

– У меня был ребенок.

– А этот незаконнорожденный ребенок находится в этом зале и сидит слева от Джоны Хоторна? Это лорд Джереми Хоторн, который собирается послезавтра жениться на кузине самой королевы и таким образом нанести ущерб монархии нашей страны?

Зал замер, никто, казалось, не дышал.

Мадам внимательно смотрела на Джереми.

– Великолепный юноша. Сходство есть. Он вполне мог бы сойти за моего ребенка.

Райли закрыл глаза.

– Но это не так, – продолжала мадам. – Я никогда в жизни не видела этого молодого человека.

Капли пота выступили у Нордема на верхней губе.

– Мадам Деверо! Вы под присягой! Джереми Хоторн – ваш сын?

Она улыбнулась Джереми и покачала головой:

– Нет.

Глаза Эйприл наполнились слезами. Слезами счастья.

– Мадам, пожалуйста, подумайте. Вы абсолютно уверены…

Райли не выдержал и метнулся вперед:

– Свидетельница ответила на вопрос. У обвинения проблемы со слухом?

Нордем потерял самообладание и, повернувшись к судье, выкрикнул:

– Милорд, я заявляю, что эта женщина лжесвидетельствует перед судом!

Седые брови судьи полезли на лоб.

– Вы обвиняете своего свидетеля в нарушении присяги? У вас есть какое-нибудь доказательство, которое опровергает ее свидетельство?

Райли усмехнулся, глядя на Нордема: