Очень холодно

Школа была небольшая, всего на тридцать учеников. Помещалась она в почерневшем от времени деревянном доме, далеко в стороне от асфальта. Грунтовка, что вела к школе от станции, давно заросла орешником и берёзовым подростом, и ученики добирались сюда узкой тропкой, известной только им да основателям школы. Прокоп не слишком задумывался над тем, как именно власти обнаружили школу. Может, кто-то из родителей учеников оказался невоздержан на язык, может, один из отцов работал сотрудником или агентом спецслужб, планирующих подобные операции, только налёт блюстителей был неожидан и молниеносен. Невидимые в густом лесу и кустарнике, подступившем под самые окна школы, они бесшумно окружили здание и ворвались одновременно через окна и двери, подавляя дикими воплями и хлопками парализующих гранат саму мысль о сопротивлении или возможности бегства. Маленькая оплошность нападавших заключалась лишь в одном: начало операции пришлось на перерыв между уроками, когда все три педагога, по обычаю оставив классы, сошлись выпить по чашке кофе в крохотной кухоньке. В полу этого помещения был люк в подвал, из которого через секретную дверь узкий и низкий тоннель выходил наружу в густом перелеске в сотне метров от дома.

У них оставалось достаточно времени, чтобы скрыться – не менее минуты до тех пор, пока блюстители не осознали, что главные цели их операции находятся вне классных комнат. Прокоп откинул крышку люка, пропустил вперёд Янека и схватил Анну за руку, чтобы помочь спуститься, но она неожиданно вырвалась.

– Я останусь с ними! – крикнула она. – Я не могу их бросить. Беги, Прокоп!

– Анна! – закричал он в ответ, но она сильно толкнула его в грудь, выскочила в коридор, с силой захлопнув за собой дверь.

Прокоп услышал её крик «не смейте!», топот сапог блюстителей, шипение и хлопок парализующей гранаты.

– Быстрее, Прокоп, быстрей! – кричал снизу Янек.

Прокоп скрипнул зубами и прыгнул за ним в тёмное подвальное нутро. Они задвинули и заперли люк – это даст им ещё пять минут форы, откатили секретную стенку и по одному скользнули в лаз. Маскировка сама встала на место. Блюстителям придётся немало потрудиться, чтобы отыскать тайный проход, хотя Прокоп сомневался, что они станут тратить на это время. Арестованных погрузят в автобусы, а школу просто сожгут…

Прокоп полз первым. У выхода замер. Затаив дыхание прислушался, осторожно приоткрыл, а потом распахнул задекорированную под обросшую мохом кочку дверцу и выбрался наружу. Вокруг никого не было. Поднявшийся ветер шумно раскачивал мощные кроны деревьев, и шум этот скрывал все иные звуки. Блюстители пока ещё не поняли, сколько беглецов им нужно искать и где именно. Сейчас они выводили учеников и Анну в подогнанные автобусы и переворачивали школу вверх дном в поисках укрывшихся учителей. Это оставляло достаточно времени, чтобы добраться до ближайшего убежища. Янек тронул Прокопа за руку.

– Пойдем. Сейчас мы ничем не сможем им помочь.

Прокоп и сам это понимал. Вслед за Янеком он ступил на едва заметную тропинку, уводившую его от Анны, от детей, от места, которое служило им домом последние два года…

* * *

– Оно, конечно… – повторил Грень. – Сенс, значит. Про вас разное толкуют.

– Я знаю.

– У нас прежний Избранник у сенсов учился, пока их не запретили. Хороший был паренёк, все добром его поминают. Только где он теперь? Убрали его куда-то, назначили нового… Говорят, вы… то есть сенсы, мозги наизнанку выворачиваете. Говорят, что вы мозги чистите и по-своему перекраиваете. Потому вас и запретили. Разное говорят.

– Мы не перекраиваем мозги, – мотнул головой Прокоп. – Не думаю, что такое вообще возможно. И запретили нас совсем не за это.

– А как же тогда… Как же ты, например, Станика за две недели вытянешь, если мозги ему не выправишь?

Прокоп немного помолчал, а потом сказал.

– Я передам то, что ему необходимо. У сенсов это получается быстрее. Ты можешь сам посмотреть, как всё будет происходить. Уверяю тебя, опасаться совершенно нечего. Но если ты не хочешь – просто забудем об этом.

– Поступим, как договорились! – решительно тряхнул головой Грень.