Очень хотелось солнца

Мы еще раз свернули за угол какого-то дома, и перед нами раскинулось огромное, пустынное снежное поле, где-то очень далеко плавно, без привычной линии горизонта, перетекающее в небо. Узорчатая завесь идущего снега перемешивала верх и низ, право и лево, мы словно плыли в пустоте – на большом пространстве, лишенном ориентиров в виде столбов, лавочек, домов, машин это ощущение некоей взвешенности между небом и землей было полным.

– Ну и где Егор? – снова спросил я.

И в этот момент из плавного парения снега стремительно вынырнула Фанни, ударила меня лапами в бок, прыгнула на Нелли, глянула на Вадима, шарахнулась от него в сторону и, набирая скорость, буквально распластав по воздуху передние и задние лапы, полетела куда-то в пустоту.

– Значит, и Егор где-то рядом, – тихонько засмеялась Нелли.

Втроем идти становилось невозможно, снег засыпал кем-то протоптанную дорожку, я оставил Нелли на попечение Вадима и пошел за ними. Шел и думал о том, что я как-то давно ничего не понимаю в жизни, как-то безнадежно от нее отстал, и, вероятно, мне уже не догнать стремительно меняющихся норм, правил и привычек этого нового, подступившего прямо ко мне бытия.

– Вон они, красавцы! – воскликнула Нелли, показывая белой вязаной варежкой куда-то вперед. – Вадим Петрович, а вы волновались.

Я выглянул из-за широкой спины Вадима: сильно поодаль от нас, в отсветах ровного белого пространства, виднелись три крохотные фигурки, вокруг которых с диким лаем нарезала круги ошалелая от радости собака.

– И, похоже, они уже греются! – пророкотал Вадим.

И впрямь, бутылка водки, когда мы подходили, как раз из рук Егора перешла к Любке, и она, придерживая рукой свой помпон, запрокинув голову, глотнула прямо из горлышка.

– Здорова! – восхитился Егор.

– Сибирячка, – буркнул Паша.

– Эко вы, прям как алкоголики, – забасил Вадим. – На пустыре. На троих… Нас не дождавшись… Из горла́…

– Так вкуснее. – Любка по-детски утерла нос рукавом пальто. Круглые ее щеки пылали от бега и морозца словно два спелых яблока. – А чего вас ждать, – озорно сверкнула глазами. – Вы ж как черепахи, пока доползете, мы тут уже околеем.

Она стояла, прижавшись спиной к Паше, а он, расстегнув куртку, обнимал ее, грея и выглядывая из-за ее помпона, который каждый раз, когда она встряхивала головой, бесцеремонно проходился по его тоже раскрасневшейся то ли от бега, то ли от уже выпитого физиономии.

– Присоединяйтесь, – сказал он и протянул нам из-под руки Любки бутылку.

– Э, нет… – снова забасил Вадим. – Так негоже. С нами дамы.

Лоб его слегка наморщился, он полез в карман куртки, извлек оттуда вложенные один в другой небольшие пластиковые стаканчики, раздал нам всем, затем из другого кармана достал бутылку коньяка, откупорил и аккуратно разлил.

– За этот чудесный, сказочный снег!

Мы чокнулись, коньяк на морозце оказался неожиданно вкусен. Вадим еще раз опустил руку в карман и извлек пакетик, в котором лежала горстка шоколадных конфет. Нелли он к тому же протянул яркий оранжевый шарик мандарина.

– Закусывайте.

Любка внимательно смотрела на Вадима, но он словно не замечал ее присутствия, спокойно разлил еще, закупорил бутылку и опустил в карман.

– С наступающим?

– Скучные вы! – вдруг заявила Любка, резко оттолкнула Пашу, который едва удержался на ногах, и громко заорала:

– Фанни! Фанни, где ты?

Откуда-то из снежной кутерьмы с раскрытой пастью и свешенным набок красным языком пулей вылетела Фанни, но ни на секунду не затормозила возле нас, а, описав вокруг большую дугу, снова умчалась в просторы пустыря.

– Фанни! Фанни, стой, я с тобой!

Любка стартанула, что называется, с места в карьер и понеслась за собакой.

Я стоял между Нелли с Вадимом и Егором с Пашей, но гораздо ближе к последним, и потому мне их было хорошо слышно.

– Бешеная! – ворчал Паша, отхлебывая из водочной бутылки. – Сумасшедшая. Энерджайзер чокнутый. Как ты с ней управляешься?

– Спокойно! – Егор улыбнулся. – Очень спокойно.

Нелли с Вадимом о чем-то беседовали, а мы втроем наблюдали, как девушка и собака валяют друг друга в снегу. Глаза Егора светились мягким, нежным светом, он довольно улыбался.

– Ребенок… Она просто большой балованный ребенок, – сказал я. – Просто балованный ребенок. И все…

А собака уже летела к нам, и Любка догоняла ее, а потом собака стала догонять Любку, которая металась между нами, прячась то за Вадима, то за Пашу, то за меня. Фанни лаяла, не зная, с какой стороны нас обежать, чтобы достать ускользающую от нее новоявленную подружку, металась то вправо, то влево и все равно ошибалась, когда Любка, обманув ее намеченным движением, ловко перебегала к кому-нибудь другому.

Впрочем, мне хорошо было видно, что игра эта небескорыстна. Любка расчетливо врезалась между Вадимом и Нелли, как бы невзначай, случайно задевая, а то и толкая Нелли, отчетливо дразнила Егора, горячо прижимаясь к Паше и ускользая, уворачиваясь, когда Егор под предлогом прикрыть от собаки пытался ее приобнять…