Очень хотелось солнца

Девушка была столь любезна, что даже упаковала мне эту вещицу в подарочную обертку. Я снова вышел на улицу – уже горели фонари. Больше тянуть нельзя, надо возвращаться.

Подойдя к знакомому подъезду, невольно поднял голову. Яркий свет горел в кухне и в большой комнате, и отчего-то безотчетно я этому обрадовался.

Знакомый лай Фанни, открывающаяся дверь…

– Вадим Петрович! Боже, какие ирисы! Спасибо! Проходите!

Обычно очень ясные глаза Нелли в этот раз были слегка туманны: по ним отчетливо читалось, что за столом уже изрядно выпили.

– Неллечка, с днем рождения! – Я протянул ей упакованный подарок, достал из пакета бутылку вина.

Вокруг нас, барабаня когтями по медовому кафельному полу, плясала, претендуя со мной поцеловаться, Фанни.

– Спасибо!

Нелли принимала от меня подношения так, будто и не знала, что о дне рождения мне никто из них не сообщил. «Впрочем, – снова одернул я сам себя, – мне мог сказать об этом Егор!»

– Неллечка, детка, а вот это, – я протянул ей пакет с помидорами, сардельками и грибами, – в холодильник. Будет на завтра.

– Хорошо, спасибо!

Она повернулась и пошла на кухню, и вслед за ней, плотно примкнув носом к моему пакету, удалилась Фанни.

Я остался в прихожей один и, едва ли не впервые, открыл стенной шкаф сам и сам повесил плащ на плечики, автоматически отмечая свою «новую степень родства» с этим домом. При этом – странное дело! – ухо не ловило из гостиной гула голосов, будто на этом дне рождения никого не было.

– Идемте, идемте! – возвращающаяся из кухни Нелли (и тут я заметил, что ее хрупкая фигура затянута в удивительно идущее ей алое шелковое платье) несла в руках идеально прозрачную и оттого кажущуюся невесомой вазу с моими ирисами. – Идемте, вы припозднились, мы уже довольно давно сидим.

«Положим, меня и не приглашали», – вновь отметил я про себя и шагнул вслед за Нелли в комнату.

Первое, что неприятно поразило меня, – Егора не было! А во главе уже несколько подразоренного стола по-хозяйски восседал встреченный мной у подъезда мужчина. Надо отдать ему должное: он сделал вид, что мы не виделись у двери, и, привстав, протянул руку поздороваться:

– Сергей Иванович!

– Вадим Петрович!

Я поискал место, куда бы присесть, по пути невольно отмечая странности этого вечера.

На тумбе у окна, почти полностью перекрыв собой милые и наивные фиалки, в огромной белой вазе торчал тот самый роскошный букет, причем с него даже не сняли целлофан.

Откуда-то взявшийся обеденный стол – я его в квартире не припоминал – был разложен и придвинут к дивану, практически загромоздив собой всю комнату. Мне показалось, что угощение собрано несколько наспех – нарезка, какие-то готовые салаты в уже наполовину опустошенных салатниках. Создавалось впечатление, что хозяйственный Егор к этому свои руки не прикладывал. Словом, день рождения Нелли, на мой взгляд, все же нуждался в несколько более тщательной подготовке.

Странным выглядело количество и состав гостей. Как я уже сказал, во главе стола восседал незнакомец, сбоку от него стоял отодвинутый стул – видимо, тут сидела Нелли. Дальше шли пустота, пустота, пустота и на другом конце, ближе к выходу, сидя рядком на диване, плотно прижавшись друг к другу, словно пичуги на проводе, ютились три какие-то невзрачные девицы.

– Добрый вечер!

Девицы молча и, как мне показалось, испуганно кивнули.

Я впервые в этом доме невольно взял официальный тон: три девицы мне были незнакомы, потому совершенно не хотелось проявлять к ним то же дружеское расположение, с которым я относился к Нелли и Егору. И уж тем более к занявшему место хозяина дома незнакомцу. Все это вместе возвращало меня в статус моего положения и возраста, который давно тут утратил.

Поколебавшись, я отчего-то не стал садиться на стул рядом с Нелли. Но и напротив девиц мне тоже размещаться не хотелось.

Ничего не оставалось, как сесть по центру зияющей пустоты.

– Вот тарелочка, вилка, – неожиданно возникла возле меня Нелли.

Она потянулась к группе красиво выставленных на краю стола чистых бокалов, стаканов и рюмок:

– Вы будете вино? Коньяк? Водку?

Тут между нами втиснулась перевозбужденная, взволнованная Фанни и, обдав своим горячим дыханием, поставив лапы мне на колени, резко потянувшись, лизнула меня горячим языком.

– Фанни! – Нелли певуче и мелодично проехалась на букве «а». – Ты меня чуть не уронила!

Псина на секунду виновато опустила голову, но тут же рванулась и лизнула протянутую к бокалам руку Нелли. Алый собачий язык мазнул довольно массивную золотую дугу, отблескивающую какими-то белыми мелкими камушками, охватывающую тонкую кисть хозяйки. И опять я как-то автоматически отметил, что браслет не подходит ко всему строго продуманному наряду Нелли: обладающая безупречным вкусом, она, всегда внимательная к своему внешнему виду, вряд ли изначально могла создать такой негармоничный микс. Вероятно, это был подарок, надетый сразу же после подношения в угоду сидящему во главе стола гостю.

– А вас здесь, однако, любят, – раздалось бархатистое рокотание с другого конца стола.

Меня внутренне передернуло, я сделал вид, что не услышал.