Очень хотелось солнца

– Спасибо, Неллечка. Я выпью чуть вина.

Настроение мое еще больше испортилось. Пожалуй, после одного-двух церемонных бокалов «за здравие» сие высокое собрание под первым же удобным предлогом придется покинуть. Оставалось только его придумать, и только я собрался этим заняться, как бархатистый голос завладел всеобщим вниманием.

– Рассказывал тут девочкам, – Сергей Иванович откупорил бутылку и потянулся через стол, чтобы мне налить, – что с отцом Нелли мы были давние-давние, старинные-престаринные приятели… Мы познакомились… дай бог памяти…

– Но когда они познакомились, я узнать не успел, – в двери знакомо заскребся ключ.

Фанни, сидевшая доселе плотно привалившись к моей ноге, рванула в прихожую.

Егор возник в проеме двери прямо в куртке.

– Привет честному собранию! Давно сидим?

Может быть, мне так показалось, а может, так и было? Настаивать не стану, но его бодрый тон на этот раз казался несколько искусственным. Нет, Егор улыбался, но не улыбались всегда сияющие азартом глаза. Вид у него был вообще несколько утомленный.

Он издали помахал мне и Сергею Ивановичу, показывая, что в уличной обуви в комнату не шагнет, и спросил:

– Неля, Фанни гуляла?

– Нет, – тихо прошелестело в ответ.

– Понял! Фанни, на выход!

Короткая возня в коридоре, хлопнувшая дверь.

В комнате повисло молчание. Нелли в своей обычной манере затихла и застыла, устремив глаза в собственное, одной ей ведомое «никуда», девицы тихо возились, накладывая друг другу салаты и подливая вино. Я, не поднимая глаз, ковырял вилкой в тарелке – есть мне не хотелось.

– Так вот, – снова взял инициативу в свои руки Сергей Иванович, – я предлагаю выпить за Неллечкиного отца, замечательного моего друга…

Девицы охотно подхватили свои бокалы и замерли, ожидая продолжения тоста.

Но Сергей Иванович продолжать не стал, а просто опрокинул в себя крохотную рюмку водки.

Помешкав, девицы пригубили бокалы и дружно заработали челюстями.

Я немножко отхлебнул довольно приятного, терпкого вина, поставил бокал и тоже взялся за вилку, но отложил. Еда почему-то не вызывала аппетита, хотя я вспомнил, что ел только утром. Пить не хотелось. Говорить было не о чем – я не знал ни отца Нелли, ни его судьбы, ни того, где он сейчас, хотя, судя по некоторым «пропускам» в разговоре, более осведомленные, чем я, присутствующие среди живых его не числили.

Надо было срочно что-то придумывать и уходить. Однако теперь, не дождавшись Егора, это сделать представлялось неудобным. И я томился и повисшей паузой, и необходимостью оставаться тут некоторое время, и разочарованием от несостоявшегося «семейного вечера». Мне было не по себе от острой обиды за Егора, возникшей и стойко не желающей исчезать, обиды, на которую я, посторонний человек, естественно, не имел права, но с которой как-то никак не мог справиться.

– Я думаю, Неллечка, тебе надо будет подъехать ко мне на днях на работу, – «серый костюм» деловито отпиливал ножом изрядный кусок куриной грудки. – Там уже сброшюровали твой диплом…

– Да, хорошо. Я вам позвоню.

И тут доселе тихонько переговаривающиеся только между собой девицы словно обрели под ногами твердую почву.

– Нелька! Ты уже и диплом написала? – сильно подщипанные бровки одной из пичуг взлетели до высоко взбитой челки.

Я понял, что, вероятно, барышни – однокурсницы и потому приглашены на это торжество.

– Да, на прошлой неделе закончила, – тихо прошелестела в ответ Нелли и снова впала в глубокую задумчивость.

– Нет, это вообще… Я еще даже не знаю, с какой стороны к нему подступиться, а ты уже, – чуть обиделась вторая.

– А мне моя крыса… Ой… – Третья барышня осеклась и покосилась на «серый костюм». Но поскольку он покровительственно улыбнулся, осмелела и продолжила: —…даже плана никакого не дала. Я ее спрашиваю, какую литературу брать? А она мне: вы же пять лет тут учились, курсовые писали, должны сами уметь подбирать… Прикинь?

«Серый костюм», вкусно прожевав грибочек, сдержанно рассмеялся.

– Ох, дорогие девочки, мне б ваши заботы…

– Это вам так кажется, что наши заботы – не заботы, – надула губы первая. – Вы же небось тоже когда-то были студентом и тоже мучились с дипломом…

– Был! – «Серый костюм» подцепил на вилку второй грибочек. – Благословенное, скажу вам, время! Мы с Неллиным отцом, бывало…

Что именно там бывало, никто узнать не успел, потому что в прихожей раздалось поцокивание и повизгивание и в комнату влетела Фанни.

– Фанни! Ты погуляла! Ты пришла! – рука хозяйки потрепала собаку по голове, и Фанни, блаженно закрыв глаза, внезапно расслабилась, обмякла и растеклась по полу, подставив пузо для почесывания.

Тут в комнату вошел и Егор.

– Ну как вы тут?

Он крепко пожал руку Сергею Ивановичу, мне, но задерживаться ни у «верхнего» конца стола, ни возле меня не стал. Отодвинув стул от своей «рабочей башни», примостился как-то сбоку, на углу, напротив девиц, и потянулся к бокалам.

И снова я поймал себя на том, что мне все больше и больше не нравится происходящее.

– Ой, Егор! Я тебе сейчас чистую тарелку принесу! – вдруг подхватилась третья, сидевшая тоже с краю девица.