Очень хотелось солнца

Ее спутник сидел ко мне спиной, и какое-то время я, завороженно наблюдая за девушкой, не обращал на него внимания. Но он, именно он явно был причиной хорошего настроения девушки, и это стало очевидно, когда в очередной раз шалун-ветер бросил и рассыпал по ее лицу роскошную русую прядь, а молодой человек поднял руку и осторожно, заботливо и ласково отвел с ее щеки волосы в сторону. Девушка перестала смеяться, притихла, всем телом приникла к краю стола навстречу собеседнику и начала неотрывно и нежно смотреть ему в лицо.

Троллейбус дернулся – видимо, пробка впереди рассасывалась, крякнул, поднатужился, и от этого резкого звука спутник девушки обернулся.

Это был Егор.

Я невольно отпрянул от стекла, словно он мог меня увидеть. Появилось ощущение, будто подсматриваю в замочную скважину, и от этого чувство гадливости к самому себе. Захотелось пересесть, благо салон был почти пуст. Я поискал глазами куда, приподнялся было, но в этот момент троллейбус дернулся еще раз, я покачнулся и неловко плюхнулся обратно на свое место.

Обернувшийся Егор смотрел в упор, и мы встретились с ним взглядами.

Троллейбус медленно поехал, столики уплывали назад, и я с облегчением вздохнул, когда в кадре окна вместо лица Егора нарисовалось усатое «швейцарское» рыло, чьи отвисшие возрастные брыли прочно подпирались высоким форменным воротником. Швейцар устало и равнодушно взглянул на проплывающий троллейбус, взялся за ручку огромной парадной стеклянной двери и вошел внутрь какого-то здания.

Егор ли это был? Может, я обознался? Ведь все произошло так быстро, стекло в троллейбусе мутновато, а мои мысли последнее время так прочно были заняты дорогими знакомыми, что я запросто мог принять похожего человека за того, с кем раз в неделю, что называется, отводил душу в разговорах…

Троллейбус, то и дело спотыкаясь, дополз-таки до нужной мне остановки.

Я вышел в смятении. Дважды за эту неделю я стал невольным свидетелем событий, которые были мне откровенно неприятны. И менее всего хотелось бы участвовать во всем этом, я бы предпочел не знать, не видеть и уж тем более по этому поводу не размышлять.

Увиденное с новой силой запустило во мне мучительный процесс. Жизненный опыт настойчиво подсказывал, кем был Сергей Иванович, я искренне не понимал, почему Егор относился к этому «никак». Ведь если видел и понимал я, то не мог же не видеть и не понимать он! И если в прошлую пятницу Егор показался мне некоей непонятной жертвой не слишком понятных и приятных обстоятельств, то сегодняшняя сцена просто ошеломила меня. В то же время, учитывая наличие Сергея Ивановича, я невольно теперь оправдывал и существование этой девушки.

Но верить во все это не хотелось, и я тут же снова начал ругать себя за то, что дурно думаю о людях. А почему, собственно, Сергей Иванович не может быть другом Неллиного отца, а девушка в кафе – всего лишь бывшей однокурсницей, знакомой, сослуживицей, в конце концов, просто «бывшей» – ведь я ничего не знал о прошлом Егора и Нелли…

В этом месте Тверская особенно оживленна, и меня, застывшего в своих размышлениях прямо посреди улицы, вскоре стали задевать и толкать прохожие. Я начал искать глазами подземный переход, решая, как попасть на ту сторону в Камергерский…

В магазине продавщица долго искала нужную книгу – оказалось, она осталась в единственном экземпляре. По дороге домой в метро я уже читал такой знакомый мне текст – с этой идеей мой теперь коллега, а когда-то однокурсник, носился еще с института, – читал, отчеркивал нужные места карандашом, записывая на полях попутные замечания, словом… Жизнь, слава богу, отвлекла меня своей суетой, и мучительные мысли о том, Егор ли это был, вместе с поднявшимся, как в день рождения Нелли, неприятным осадком, снова осели где-то в глубинах сознания.

Уже совсем поздно вечером, когда я, корпя над книгой, прихлебывал перед сном чай с совершенно пресным, невкусным магазинным вареньем, которое купил по дороге (ах, Нина варила такое сливовое!), зазвонил телефон.

– Вадим Петрович! – вопил в трубку голос Егора. – Если вы завтра ничем не заняты, приезжайте! Мне сегодня знакомая приволокла такой обалденный фильмец! Вам точно понравится, я знаю.

Улегшаяся было внутри меня буря поднялась и забурлила вновь: Егор таким образом оправдывался передо мной? Значит, он все же разглядел меня в окне троллейбуса?

Да, кстати, а Сергей Иванович? Я же не должен был приезжать к ним в эти выходные. Эта мысль вывела меня из ступора.

– Егор, дорогой… Я рад, что ты позвонил. Но ведь вы с Нелли уезжаете на все выходные с Сергеем Ивановичем куда-то за тигровыми креветками! Как же я приду к вам завтра, я не планировал.

– А… жаль, что вы заняты… ну, я не дотерплю, тогда посмотрю один, а в следующие выходные жду вас и еще раз – с вами! – разочарованно сбавил тон Егор.

– Нет, погоди! – я засуетился. – Я не занят. Я просто знаю, что заняты вы, и потому…

– Да нет, мы не заняты.

– Сергей Иванович, что же, отменил поездку?

– А его вчера убили. В понедельник похороны.

– То есть как?.. – И я впал в ступор второй раз.