Очень краткая история жизни на Земле: 4,6 миллиарда лет в 12 лаконичных главах

Во-вторых, жить на суше непросто. Вода – нежная колыбель. Без ее поддержки существа чувствуют каждый грамм своего веса, который тянет их к земле. Палящее солнце быстро высушит тела. Жабры, не погруженные в воду, не смогут функционировать, не давая своему владельцу дышать. Всякий, кто осмелился выйти на сушу, был бы обессилен, обезвожен, а также задохнулся бы. Первопроходцам суши предстала бы среда почти столь же враждебная, как открытый космос.

И столь же безжалостная. На суше тогда не было ничего, кроме бесплодной вулканической породы. Не было тенистой прохлады от древесных крон, потому что деревьям еще только предстояло появиться. Не было плодородной почвы, а лишь пыль, выточенная ветром из голых скал, потому что пригодную для растений почву создают и обогащают ее обитатели – корни растений, грибы, черви. Та часть Земли, что возвышалась над урезом воды, была пустыней, такой же сухой и безжизненной, как Луна, чей все еще громадный диск висел над горизонтом.

Но, как мы уже видели, жизни не привыкать отвечать на вызовы. Совершенно новая среда обитания, свободная от конкурентов суетливого океана, открывала широчайшие возможности для роста и развития тем созданиям, которые смогли бы освоить ее. Первым шагом стало заселение внутренних прудов и рек водорослями, произошедшее не менее 1,2 миллиарда лет назад[86]. Возможно, тогда (или даже чуть позже) корочки бактерий, водорослей и грибов прятались в укромных уголках бесплодного побережья. Не исключено, что некоторые ветвистые эдиакарские создания, оказавшись застигнутыми врасплох отливом, проводили какое-то время на суше[87]. В кембрийские времена какое-то оставшееся неизвестным существо проползло по отлогим песчаным пляжам континента Лаврентия[88], оставив след, удивительно похожий на след мотоцикла[89]. Но это был след отчаянной вылазки, как если бы мотоциклист, заложив несколько лихих виражей, с облегчением вернулся под спасительную сень. Жизнь выбиралась на сушу, но не задерживалась там надолго.

Всерьез вторжение на сушу началось в середине ордовика, примерно 470 миллионов лет назад[90] – практически одновременно с эволюционным рывком в морях, благодаря которому на смену странным порождениям кембрия пришли существа куда более современного облика[91]. Маленькие ползучие растения, печеночники и мхи, создали на суше миллионы крошечных плацдармов. Благодаря своим прочным и устойчивым к высыханию спорам они оказались не просто случайными посетителями суши. Вскоре в небо устремились первые деревья. Первыми были нематофиты. Нематофит Prototaxites был больше метра в диаметре и достигал нескольких метров в высоту. Вряд ли это было дерево, даже древовидный папоротник – скорее всего гигантский лишайник, союз мха и водорослей.

А там, внизу, Земля не замирала. При очередном всплеске вулканизма наружу были выброшены горные породы, активно реагировавшие с углекислотой и удалявшие ее из атмосферы. Без углекислого газа, поддерживавшего парниковый эффект, стало холодать. В это же время гигантский южный континент Гондвана достиг Южного полюса. На планете вновь появились ледники. Замерзавшая в них вода пришла из океанов, чей уровень снизился, и в первую очередь сократилась площадь континентальных шельфов, где обитало большинство животных. Ледниковый период длился 20 миллионов лет – от 460 до 440 миллионов лет назад. Он не был таким катастрофическим, как криогеновый, и совсем не таким, как гуронский (период оледенения, к которому привела кислородная катастрофа). Тем не менее вымерло много видов морских животных.

И вновь, как обычно, брошенный вызов жизнь приняла. После оледенения появились прочные, похожие на папоротники растения, чьи споры были еще устойчивее к высыханию, чем у печеночников. Проиграв конкурентную битву, печеночники отступили в укромные влажные тенистые уголки, где они живут и по сей день. Суша, когда-то пустынная, стала покрываться яркой зеленью.

К концу силура, примерно 410 миллионов лет назад, поднялись леса папоротников, мхов и нематофитов. Корни растений начали разрушать горные породы, превращая их в почву. Вместе с почвой появились почвенные грибы, и некоторые из них вступили в обоюдовыгодные отношения с растениями, образовав микоризу. Грибы, раскинув грибницу, добывали из почвы полезные минеральные соединения, которыми делились с растениями, а те взамен снабжали грибы питательными веществами, образованными путем фотосинтеза. Участвующие в микоризе растения имеют существенные преимущества перед «одиночками». Почти все современные растения участвуют в подобном симбиозе[92].

Открытые ветрам и дождям, растения сбрасывали чешуйки, раскидывали споры, избавлялись от лишних веток. Во влажных лабиринтах образующейся лесной подстилки начали ползать мелкие животные.