Очень краткая история жизни на Земле: 4,6 миллиарда лет в 12 лаконичных главах

Затронуло оно в основном морских обитателей. Сильно пострадали кораллы. Вымерли широко распространенные в девоне рифообразующие губки – строматопороидеи[105], и на рифах вновь распространились строматолиты. Буйство стихий прогремело последним набатом для оставшихся бесчелюстных панцирных рыб, плакодерм и многих лопастеперых. Но остальные выжили, ознаменовав окончание девона разнообразием тетрапод.

Впрочем, поначалу тетраподы практически не покидали водоемов. Даже обзаведясь лапами с пальцами, тетраподы оставались в нише засадных водных хищников, унаследованной от ризодонтов и элпистостегалий. Для чего бы ни предназначались лапы с пальцами, но возникли они точно не ради выхода на сушу.

Самые примитивные из известных тетрапод – элгинерпетон (Elginerpeton)[106] с территории современной Шотландии и обнаруженная в Латвии вентастега (Ventastega)[107]. А еще – тулерпетон (Tulerpeton)[108] и пармастега (Parmastega)[109], найденные на территории России, и ихтиостега (Ichthyostega), обитавшая в краю тропических болот, когда-то существовавших на территории современной Гренландии. Пармастега и внешностью, и повадками напоминала тиктаалика – или современного каймана – и крейсировала в верхнем слое воды, так что только глаза выступали над поверхностью. Ихтиостега была крупнее (около полутора метров в длину), мощно сложена, а ее позвоночник был очень необычной формы – судя по его форме, на суше ихтиостега практически не пользовалась короткими толстыми лапами, а плюхала по-тюленьи[110]. Еще один найденный в Гренландии вид, акантостега (Acanthostega), был вдвое меньше и гораздо изящнее. Конечности у акантостеги, конечно, были, но к телу они крепились практически посередине туловища, и их форма совершенно не подходила для какого бы то ни было перемещения по суше. Зато у нее были внутренние жабры, точь-в-точь как у рыб, так что она была сугубо водным животным[111]. А вот другой ее современник, гинерпетон (Hynerpeton), обнаруженный в Пенсильвании, был мускулист и вполне приспособлен к наземной жизни[112]. К концу девонского периода тетраподы стали группой очень разнообразных, но преимущественно водных странных лопастеперых рыб с ногами.

Может сложиться впечатление, что древнейшие тетраподы не были серьезно настроены пользоваться своими ногами – по крайней мере, ступнями. Тулерпетон был шестипалым, ихтиостега – семипалой, акантостега – как минимум восьмипалой[113]. С тех пор многие тетраподы в ходе эволюции утрачивали пальцы и даже конечности, но ни у кого из современных тетрапод не бывает в норме больше пяти пальцев. Пятипалая конечность (то есть состояние пентадактилии) стала настолько типовой, что кажется порой богоданной сущностью, а случайная шестипалость – попранием основ.

Первая волна тетраподового разнообразия успешно пережила конец девона, но в следующем, каменноугольном, периоде ее постепенно сменили более продвинутые создания, которые были меньше и стройнее[114]. Они были больше похожи на саламандр, чем на рыб. И они, наконец, решили, сколько же пальцев у них должно быть на каждой конечности.

Когда 335 миллионов лет назад Пангея обретала свои окончательные очертания, сумрачные душные леса, шумевшие на месте нынешнего шотландского Лотиана в окружении вулканов и горячих источников, были полны ползучих тварей, от чьего кваканья было решительно негде скрыться. Это был настолько колоритный пейзаж, что одну из тетрапод, найденную в этом богатом месторождении, назвали Eucritta melanolimnetes – «существо из Черной лагуны»[115].

Одна сторона жизни первых тетрапод держала их накрепко привязанными к воде, даже когда их конечности окрепли уже настолько, что могли спокойно удерживать тело над землей, – размножение. Ради этого ранние тетраподы, как и современные земноводные, должны были возвращаться в воду. Их молодь, должно быть, напоминала головастиков – рыбообразные создания с плавниками и жабрами.

Но близок был час животных, которые совершат революцию в размножении, открыв ворота к окончательному покорению суши. В лесах, которым суждено было через миллионы лет стать пластами угля, среди кваканья других первых наземных позвоночных, нор скорпионов размером с добрую собаку и под незримой угрозой морских ракоскорпионов, преследующих тетрапод и на берегу, жило животное по имени вестлотиана (Westlothiana). Это маленькое – размером с ящерицу – создание[116] было эволюционно очень близко к прародителю группы тетрапод, которые научились откладывать яйца с крепкой водонепроницаемой скорлупой. Имея личный пруд в каждом яйце, их можно откладывать вдали от воды. Так была наконец разорвана пуповина, соединяющая позвоночных и море.

В будущем от этих животных произойдут рептилии, птицы и млекопитающие.

5 Явитесь, амниоты!