Очень мелкий бес

— Это ваша машина?!. — вырвалось у Верховского.

— Собственной конструкции! —ответил Владимир Сергеевич и потянул водитель­скую дверцу.

Сухо треснуло, и от дверцы отделилась ручка.

— Клей испорченный подсунули. — Протопопов забросил ручку подальше в кус­ты. — Вы его, Гай Валентинович, подержите, а я попробую открыть с другой стороны. Кол, кол перехватите! — закричал он, увидев, что Верховский зачарованно разглядывает машину. — Вот так, прямо через куртку!

Убедившись, что кол по-прежнему упирается в спину Бородавина, он обошел автомобиль и дернул другую дверцу. Она со скрипом открылась, явив диковинный салон. На месте отсутствующей приборной панели торчали многочисленные цветные проводки; заключенный в фальшивую крокодиловую кожу руль формой напоминал самолетный штурвал; обивка отсутствовала, если не считать кожзаменителя на по­толке; сквозь проржавевший пол виднелась земля; невысокие спинки передних сидений были из толстой фанеры, причем у водителя имелся подголовник, в котором угадывалось стоматологическое прошлое; сиденье пассажира было откидным; заднее сиденье заменял ящик, выкрашенный в болотный цвет, в каких обычно хранится армейское имущество; с ящика свисали клочья звериной шкуры.

Когда  Бородавина  стали  заталкивать  в  машину,  он  неожиданно  затрепыхался  и воззвал к старушкам:

— Люди, помогите! Похищают! Убивать везут без суда!.. Ради Родины старался, крови своей не жалел! Орденами награжден, почетными грамотами!.. Демократы сраные, донорам деньги не платят!.. Мне льготы положены!..

Из-за этого завершающая фаза отбытия была скомкана. В тесном салоне получилась куча мала, кол упал куда-то вниз, и если бы Бородавин пожелал покусать их, то, несомненно, достиг бы цели. Но Сила Игнатович, надо отдать ему должное, ни о чем таком не помышлял и продолжал надсаживать горло:

—  Ну, где ваш кол, фашисты недобитые?! Вгоняйте, вгоняйте его в меня, глубже вгоняйте! Родину продали, подонки, предатели!

Трясущиеся  руки  Протопопова  соединили  проводки,  мотор  взревел,  но  сдвинуться с места не удалось: проклятый кол намертво заклинил педали.

— Смотрите, смотрите, как втаптывают в грязь человека! Я историю мог повернуть, я от Берия вас всех спас! Пролейте слезу, киньте цветочек под колеса этого катафалка! — уже откровенно юродствуя, закричал Бородавин.

Старушки  закудахтали  и  боязливо  приблизились  к  машине.  Понемногу  собралась толпа. Протопопов тянул кол обеими руками и твердил вполголоса:

— Что, бабки, собрались, шли бы отсюда. Не видите, машина сломалась?

А вдохновленный аудиторией Бородавин энергично перечислял свои заслуги:

— Награжден орденами Отечественной войны обеих степеней, Красного Знамени и Богдана Хмельницкого первой степени. Восемь медалей имею, почетные грамоты и ценные подарки. Мое партизанское имя школе присвоено. Сила Орлов — вот мое партизанское имя. Люди, будьте бди...

Верховский накрыл ему голову валявшейся на ящике шкурой и навалился сверху.

—  В психушку везем! — тяжело дыша, сообщил он собравшимся. — Допился до белой горячки и вообразил себя героем.

От такой несправедливости Бородавин замычал и задрыгал ногами. Старушки укоризненно затрясли подбородками.

—  Сделайте одолжение, захлопните дверцу, — попросил зрителей Гай Валентинович.

Просьбу исполнили. В следующее мгновение машина подпрыгнула и сорвалась с места. Верховского больно ударило о ящик, но он не выпустил вампира из рук. Владимир Сергеевич коротко глянул назад и, убедившись, что Бородавин опасности не представляет, поддал газу. Одной рукой он держал руль-штурвал, другой — добытый из-под педалей кол. Глаза его горели, одухотворенный борьбой лик был решителен и страшен.

Каляев не стал пересказывать Мусе разговор с Бунчуковым. Во-первых, ему не хотелось возвращаться к спору, происшедшему между ним и Борисом, и тем более обсуждать его с Кирбятьевой; а во-вторых, то, что все трое — Бунчуков, Портулак и Панургов — нашлись целехонькими, вновь всколыхнуло в нем мысль об издевательском розыгрыше. Нарочитые сомнения Бунчукова и сообщение Вадима о Причаликове скорее подтверждали розыгрыш, чем опровергали, — откуда взяться Причаликову, когда он давно в Израиле? По здравому размышлению выходило, что про Причаликова выдумал Портулак и, не исключено, при участии Бунчукова. Потом они поменялись местами, и пудрить мозги ему стал уже Бунчуков — вот как объяснил Каляев звонок Бориса.

Присутствие Зои подтверждало его догадку. «Да уж — министерство инопланетных сообщений! — подумал Каляев о Зое. — Как бы она заговорила, лопни Причаликов на ее глазах!» Несколько смущало Каляева упоминание о присутствии у Бунчукова Виташи, но вдруг до него дошло, что самого Виташи он не слышал, и, следователь­ но, его там могло не быть, и даже, скорее всего, не было. Виташа, по всей вероятности, был упомянут Портулаком для правдоподобия.