Очень мелкий бес

— Я никуда не уезжала. Скажите, когда вы в последний раз видели Вадима?

— Вадима? — опять переспросил Бунчуков, памятуя, что в пансионат ездил с Панурговым и, следовательно, Вадима официантка Люда знать не могла. — Вы кто?

— Я — Люда, я вчера у вас была в гостях. А вы — Борис?

— Борис, — сказал Бунчуков, вспоминая, что девушку, приходившую с Каляевым, звали Людой; однако концы все равно не сходились: девушка пришла с Каляевым, а интересовалась Портулаком. — Вы не ошибаетесь, вам именно Вадим нужен? Если Вадим — то он недавно отсюда уехал.

— Он вел себя... нормально? Вы ничего необычного в нем не заметили?

— Да не видел я его! — Бунчукову разговор начал надоедать. — Он без меня при­шел и без меня ушел. Вот записку оставил, что едет к Кирбятьевой. Там, кстати, вся вчерашняя компания собирается, если хотите — подъезжайте. И Вадим, и Каляев — они оба рады будут, — подпустил он шпильку.

— Подъеду, говорите куда.

Бунчуков любезно сообщил, как найти Кирбятьеву.

— Я сам тоже туда отправляюсь, — добавил он.

— Так... Дайте мне подумать, — сказала Людочка. — Значит, так. Я вынуждена говорить открытым текстом, хотя знаю, что вы мне не поверите и примете меня за... ну неважно... В общем, Портулак — вампир. Это выяснилось буквально сейчас. Его уку­сил мой сосед Бородавин. Этот Бородавин кусал еще Берия. Вадим после укуса улетел с балкона двенадцатого этажа...

— Понятно, — вздохнул Бунчуков.

—  Бородавин  укусил  еще  Мухина  Ивана,  тоже  этой  ночью.  Игоряинова  тоже  он укусил.

— И в землю закопал, и надпись написал, — сказал Бунчуков.

— Ну и не верьте! — выкрикнула Людочка. — Мне не верьте, только Каляева и других своих друзей, которые у Кирбятьевой соберутся, предупредите! Вы будете виноваты, если Вадим их перекусает.

— Понимаю. Выпитая Вадимом кровь падет на мою бедную голову. Спасибо, девушка, за ценное уведомление. Я ретранслирую ваше сообщение по всем, как было принято говорить в старину, радиорелейным линиям.

Людочка бросила трубку, и Борис, не откладывая, позвонил Кирбятьевой.

—  Борька, ты жив! — завопил Каляев, когда Муся позвала его к телефону. — Где ты пропадал?

— А почему я не должен быть жив? — вопросом ответил Бунчуков, утомленный предыдущим разговором и предчувствуя его видоизмененный вариант. — Я у Валентины был, — сказал он, не размениваясь на рассказы о посещениях Лешки Баратова и вокзала.

— А у нас тут такие дела творятся! Ты откуда звонишь?

— Из дому. Я записку от Вадима нашел. Он к вам поехал. И потом, твоя полоумная знакомая звонила. Сказала, что Вадим — вампир. Что его, Игоряинова и Мухина покусал какой-то Бородавин, ее сосед, тоже, разумеется, вампир, который еще Берия ку­сал. И после этого Вадик покинул ее квартиру прямо с балкона двенадцатого этажа. Улетел, так сказать. Красиво?

— Люда? — спросил Каляев.

— Люда. Умоляла тебя предупредить, чтобы Вадим, не дай Бог, к твоей драгоценной шее не приложился.

— Знаешь, Боря, если бы еще не розовая пена, то это все объяснило бы.

— Вы что, свихнулись все?! Или меня за идиота держите?! — не вытерпел Бунчуков. — Записка Вадима, потом звонок этой дуры, потом ты...

— Ты помнишь хоть, что вчера сам всех взбаламутил? Или ты так шутил?!

—   Оно  само  все  выстроилось,  ничего  выдумывать  не  пришлось,  но  как  можно всерьез относиться...

— А если все выстроилось как раз потому, что так оно и есть? Игоряинов, Максимов, Попов, Причаликов, Капля и кто-то из нас еще на очереди...

— Что, и с Капелькой что-то? Брось!..

— С ним-то уж точно плохо. Умер Капелька. Я Прохоренкову звонил сегодня. Он говорит, что Диму похоронили еще в конце осени. Но тела никто из близких не видел, и подробностей никто не знает. А вместо Игоряинова, Максимова и Причаликова — засыхающая пена... Слушай, а может быть, это и в самом деле с какими-то вампирски­ми делами связано? Ну, там, физиологическая реакция какая-нибудь?..

— Или у тебя крыша поехала, или я так перепил, что ничего не понимаю.

— Крыши у всех на месте. Ты Верушина найти не пытался? Помнится, вы с Эдиком брали его на себя...

— У меня других забот хватало! — вспылил Бунчуков, почувствовав упрек в словах Каляева.

— Помнишь сказочку про мальчика, который все шутил — кричал: «Волки, волки!»? А когда волки пришли и он позвал на помощь, ему никто не поверил... Вот и мы не верим друг другу. Я тоже весь день думал, что меня разыгрывают. И Вадим, когда звонил мне, признался, что так думал.

— Вадим — вампир, его мнение не в счет, — сказал Бунчуков. — Я даже не знаю теперь, ехать мне к Кирбятьевой или нет. Боюсь быть покусанным!

—  Приезжай,  и  мы  посмеемся вместе.  Буду  счастлив, если все обернется розыгрышем. Я даже готов сдаться в дурдом для опытов. Пока.

— Ловлю тебя на слове. Пока, — сказал Бунчуков навстречу несущимся коротким гудкам.