Очень недолгая сенсация

— Да что он стоял на рояле, честно говоря, ведь это то, что называется дверной стопор, его употребляют, когда надо держать двери открытыми, если подают еду или приходят и уходят.

— Меригольд, — сказал Дерек, глядя на него с благоговением, — это почти невероятно. Это надо отметить. Я понял! Вы должны выпить со мной.

— Не могу, сэр. Никогда, можно сказать, не пью в это время дня. Не пить до ужина — вот мое правило.

— Не важно. Один раз вы можете нарушить свои правила.

— Ну, благодарю вас, сэр. Достаточно. Благодарю вас.

— Вы решили задачу, Меригольд.

— Разве, сэр?

— Знаете, как складываются фрагменты головоломки?

— За ваше самое доброе здоровье, сэр. И за здоровье дамы.

— Спасибо, Меригольд. Вы добрый человек.

— Вы что-то говорили, сэр, о фрагментах головоломки…

— Именно. Парракоты, зная, для чего предназначена эта безделушка, дверной стопор, держали ее на полу. Мисс Уинделл, для которой она, по детским воспоминаниям, была замком, машинально подобрала ее и поставила на рояль, на привычное место. Разве не так все произошло?

— Необыкновенно похоже, что так, сэр. Примерно так я себе это и представлял. Тем не менее, сэр, вы, как и я, отлично понимаете, что она не должна была трогать этот замок.

— Совершенно верно, Меригольд. Но — молодая девушка… как вы назвали ее?.. очаровательная молодая девушка…

— Это правда, очень аккуратненькая.

— Мы с вами люди знающие…

— Да, сэр, мы, конечно…

— Вы, разумеется, моложе меня…

— Ну-ну, не думаю, сэр.

— Чепуха, ведь вам нет тридцати.

Инспектор подкрутил усы.

— А что скажете, если выяснится, что мне уже сорок?

— Не может быть!

— Да нет же, правда, сэр.

— Тогда вы должны выпить еще. Я не хотел настаивать раньше, но если, как вы говорите, вам сорок, то вы как раз в том возрасте, когда человеку это необходимо. Вот так?

— Благодарю вас, сэр, это много.

— Так вот, вы знаете женщин, Меригольд. Здесь ничего не поделаешь, но…

— Но, сэр, — сказал Меригольд самодовольно, — не хочу говорить…

— И первое, что вы скажете мне как человек опытный, это что женщины импульсивны. Разве я не прав?

— Правы, сэр.

— В таком случае станем ли мы обвинять мисс Уинделл в том, что она действовала, повинуясь внезапному женскому импульсу? Мне не нравятся эти мужеподобные женщины. Меригольд.

— Да и мне тоже, мистер Фентон. Мужчина мужчиной, а женщина — женщиной, как их создал Господь. Этот мой кролик…

— Станете ли вы обвинять ее в том, что она, услышав, как возвращаются Парракоты, и зная, что ее вовсе не должно там быть, убежала? Станете ли вы обвинять ее в том, что, поняв, в конце концов, что произошло, она решила прийти к моему брату за советом, зная его как близкого друга министра внутренних дел, прокурора и главы Скотланд-Ярда?

— Это так, сэр? — задумчиво спросил инспектор.

— Вы обвиняете ее, Меригольд? Что ж, возможно, вы правы. Доктор Уиллоби Хатч непременно обвинил бы ее. Ваш сержант — без сомнения, замечательный человек, но, насколько я могу судить, ничего не понимает в женщинах и полностью лишен воображения, — ваш сержант мог бы обвинить ее.

— Бэгшоу дурак, сэр.

— О, да здесь еще что-то осталось. Еще глоточек…

— Да мне бы действительно не надо, сэр. Большое спасибо. У вашего брата, кажется, обширные знакомства.

— У Арчи? Боже, с Арчибальдом Фентоном знакомы все. Уверяю вас, Меригольд, мы на неверном пути. Эти известные писатели…

— Да, теперь мне нетрудно себе представить, как все произошло.

— Как только вы определили дверной стопор как главный пункт, вы раскрыли дело. Очень быстро, Меригольд, очень тонко.

— Конечно, я должен буду задать дамам пару вопросов. Для дополнительного подтверждения фактами.

— Ну, конечно. Смотрите-ка, оказывается мы ее еще не прикончили. — Он перевернул бутылку.

— Благодарю вас, сэр, я не стану беспокоить их, мистер Фентон.

— Это очень любезно с вашей стороны. Я был в этом уверен.

— Ну, за ваше доброе здоровье, сэр.

— Желаю удачи!

Инспектор Меригольд выкрутил усы в обратную сторону, затем вернул их в прежнее положение и промаршировал к двери. Дерек посмотрел на пустую бутылку, потом в открытую дверь на очень прямо шагавшего Меригольда. Эхо необыкновенно старательно произнесенного «подтвер-р-рждения» все еще звучало у него в ушах. Он в очередной раз поразился тому, как эффективно работает лондонская полиция.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ГУСАР ПРОЩАЕТСЯ

Естественно, Арчибальд был раздосадован, узнав, что снова стал свободным человеком. Но он согласился, довольно любезно, не настаивать на том, чтобы его обвиняли в убийстве, при котором он даже не присутствовал и которое, в сущности, не совершалось. Он даже сделался добродушен и предлагал полисменам выпить перед возвращением в Лондон.

— Вы очень добры, сэр, — сказал инспектор твердо, — но пить на службе противозаконно. Однако я не против, если сержант Бэгшоу зайдет на кухню и пропустит стаканчик пива, пока я отвернусь, а я нет, сэр, благодарю вас.