Очень осенняя книга года Белой Металлической Крысы

Может быть, этой чрезвычайно разговорчивой, не очень умной и чрезвычайно экспрессивной уроженке Ашхабада начальство сможет объяснить, в чем разница между тем, что говорить на публике можно, а чего имеет смысл избегать? Или она просто не будет работать в ИТАР-ТАСС, а реализует себя в какой-нибудь другой профессии? К примеру, станет фрилансером – свободным художником. Или найдет себя на рынке – ее, с ее языком и амбициями, на любом из московских оптовых рынков рады будут видеть. Или просто перестанет в России жить, если публика здешняя, политики и журналисты до такой степени ей не по душе? И мирно уедет куда-нибудь, где придется ко двору. Главное, не откладывая, поскорее. Обратно в Туркменистан, в Азербайджан, где ее наверняка пристроят, или на ту же Украину? Туда много кто из российских журналистов уехал. Чего ей в Москве мучиться, где она репутацию «отлила в граните»? Медведев, конечно, не про это свою крылатую фразу пустил, но очень уж она к ситуации подходит…

* * *

10 октября, суббота – еврейский Шмини Ацерет – восьмой, завершающий день

праздника Суккот (2 2-го числа месяца тишрей), Савватий Пчельник,

Утиный Фестиваль (Гонки Палио) в Сан-Миниато (Италия),

Годовщина начала войны за независимость Кубы,

День рождения социальной сети «ВКонтакте»,

День освобождения столицы во Вьетнаме

Устает население от тех, кто им правит. Особенно при республиканском строе. В монархиях понятно: король умер – да здравствует король. Никаких неожиданностей. Ну, или если династия пресеклась… Не Валуа, а Бурбоны, не Плантагенеты, а Стюарты, не Рюриковичи, а Романовы. Между ними плохо. Войны идут сплошняком, распри, резня жуткая, но потом все устаканивается. Городские восстания еще могут быть, и крестьянские войны могут быть, но по вопросу престолонаследования более или менее ясно. Хотя тоже не без проблем и небесконечно. За триста лет на троне мало какая династия шагнула.

Республика манит конкурентностью. Никакой сакральности власти и никакой стабильности. Власть – это народ, а народ – это толпа. Причем в основном дурная на всю голову, капризная и недобрая. Ты ей обещай, чего она хочет, она тебя изберет. А потом запросто сбросит – сам где лопухнешься, или раскрутят недоброжелатели вечно бродящие в толпе мятежные настроения, или просто расколота страна по клановым, этническим, религиозным и прочим принципам, и понеслось…

С чего угодно вспыхнуть может. Кто-то кого-то случайно на дороге задавил. Израиль, первая Интифада. Или полиция с подростками нехорошо обошлась, как в Сирии у Асада. А то и просто – бугая уголовника, обезвреживая, коленом прижали, а он под кайфом был, возьми да и помри, а на дворе выборы. Сакральная жертва: Соединенные Штаты – случай Флойда. Или просто надоела старая власть, как в Ливии со свержением Каддафи, в Армении с приходом Пашиняна и в Грузии с тем же Саакашвили было. А на Кубе с Кастро и у нас с Путиным – нет. Почему?

Тут очень полезны два фактора. Во-первых, враги нужны внешние, открытые. Чтобы они страну чморили, а она не сдавалась. Очень хорошее это дело для тех, кто правит, врагов иметь. У Кастро это были США, у нас они же и много кто еще. Причем Фидель был трибун и герой. Народ про него все понимал, но равенство, пускай в нищете, лучше воспринимается, чем неравенство, даже сытое и без дефицита. У меня дом и машина, а у него дворец, самолет и яхта – это обиднее, чем ни у кого нет ни хрена, зато у всех его нет одинаково. Очень привилегии верхов для стабильности власти вредны.

Во-вторых, уверенность в завтрашнем дне нужна. Да, мы бедные, но дети будут жить лучше, а внуки вообще хорошо заживут. Так что хорошее образование и хорошая медицина в стране для стабильности власти – первое дело. Чтоб точно вылечили, если что. Ну, и чтобы сверху не объясняли постоянно, как наши идиоты, экономисты с финансистами делают, что население никому не нужно в таком количестве и профессии его не нужны, так что, как цифровизация придет, так всех и поувольняют. Что у нас Грефу с Кудриным, Кузьминову с Чубайсом, Силуановым и прочими соколами такого рода, по неизбывной дури их и нескрываемому презрению к толпе, свойственно.