Очень смертельное оружие

- Прекрати говорить об Израиле. Я не хочу вспоминать об этом периоде своей жизни. И вообще меня зовут Максимилиан Коксос.

- А я вот пока только фамилию изменила. Теперь я Волкова. Кстати, ты не должен был брать имя Максимилиан.

- Почему? - удивился Марик.

- Потому что Марк и Макс слишком созвучны. Шпионы никогда не берут схожие имена или имена с совпадающими инициалами, поскольку по созвучию иногда их можно вычислить.

- Ты что, спятила? Какие еще шпионы? При чем тут они?

- Не обращай внимания, - лучезарно улыбнулась я. - Просто я теперь пишу детективы, в том числе про секретных агентов. Ты не представляешь, до чего я рада тебя видеть. Такое ощущение, что ничего не изменилось и мне снова восемнадцать лет.

Опускаясь на песок рядом с Мариком, я сделала вид, что у меня подвернулась нога, и неловко плюхнулась на его сумку. В ней действительно оказался пистолет, по крайней мере, предмет, вонзившийся мне в ягодичные мышцы, очертаниями весьма его напоминал. В последний момент я сообразила, что только полная идиотка может так с размаху плюхаться на оружие. Если пистолет заряжен и не дай бог не поставлен на предохранитель, он ведь может выстрелить. Один мой знакомый спецназовец случайно прострелил себе таким образом бедро.

К счастью, пистолет не выстрелил, и я сползла с сумки на полотенце, гадая, какого размера у меня теперь появится синяк.

- Извини, - сказала я. - Надеюсь, я тебе ничего не помяла. Кстати, как мне теперь тебя звать - Марик или Макс?

- Лучше Макс. Я уже привык к этому имени.

- Где ты остановился?

- В индивидуальном бунгало отеля "Бесаких". Извини, мне очень хотелось бы с тобой поболтать и вспомнить старые добрые времена, но, к сожалению, я должен идти. Очень рад был снова тебя увидеть.

- Думаю, мы еще встретимся. Бали маленький остоов.

- Пока.

- Пока.

Я сидела на песке, глядя в спину удаляющегося поэта. Вернее, это раньше он был поэтом. Кем же он стал теперь? Марик, как и во времена нашего романа, держался очень прямо, стараясь казаться выше ростом. Подошвы его "вьетнамок" были толщиной по меньшей мере в пять сантиметров. Хоть в чем-то он не изменился.

Куда еще толкнуло его самолюбие "мини-мужчины"? Когда мы были знакомы, Марик не был религиозен. И все же, в надежде сделать карьеру, он эмигрировал на "родину предков", заделался ортодоксальным евреем и сионистом. Видимо, ему наскучило быть петухом в маленьком израильском курятнике. Кем же он стал теперь? С его феноменальными способностями и знанием языков ему прямая дорога в спецслужбы. Только в какие спецслужбы? Израиля? Видимо, Израиля. Арабы и евреи неразлучны, как инь и ян. Сначала около острова причаливает яхта Халеда Бен Нияда, вооружающего арабских наемников и террористов, а затем я встречаю на пляже бывшего сионистского деятеля, а ныне греческого подданного с пистолетом в пляжной сумке. Для полноты картины не хватает только китайцев и русской мафии. Кажется, я уже начинаю скучать по соотечественникам.

Моя милая родина! Сейчас Москва казалась мне самым безопасным городом на свете. По крайней мере, там я точно не встречу Бен Нияда, прогуливающегося на своей яхте по Москве-реке. А если отстроить трехметровый бетонный забор, вокруг дома и поставить по углам парочку пулеметов, так уж точно можно будет чувствовать себя в полной безопасности. Главное - намотать на забор побольше колючей проволоки под током.

Погрузившись в ностальгию, я перевела взгляд на океан и вздрогнула. Затем я закрыла глаза, ущипнула себя за предплечье, открыла глаза и снова увидела ту же самую картину. Передо мной, прямо как на иллюстрации в школьном учебнике, лениво разрезал морскую гладь знаменитый атомный ледокол "Ленин". На самом деле названия я не могла толком разглядеть, потому что буквы сливались перед глазами, но вроде бы в слове было пять букв, а первая из них очертаниями напоминала русскую "л".

Я вскочила и побежала к воде. Войдя в нее по колено, я указательными пальцами слегка раздвинула в стороны уголки глаз, корректируя таким образом зрение. Буквы стали более четкими. Действительно "Ленин"! '

- Сгинь, навязчивый мираж! - сказала я.

Ледокол исчезать не пожелал.

Я уже слышала о том, что в последнее время среди экстравагантных американских миллионеров вошли в моду морские прогулки на частных ледоколах. Впавшая в нищету Россия с удовольствием распродавала направо и налево бывшую гордость советского флота в среднем по 10 миллионов долларов за семидесятиметровый корабль.

Этот ледокол явно не мог быть подлинным ледоколом "Ленин". Просто он на него похож. И наверняка ни одному американскому миллионеру не пришло бы в голову дать своей яхте имя вечно живого вождя пролетариата. Скорее всего, таким образом проявил свое чувство юмора какой-нибудь "новый русский". Я присмотрелась к флагу, развевающемуся над корабельными надстройками. Флаг был Панамский. Неудивительно. Панама - налоговый оазис и огромное количество кораблей предпочитает ходить под Панамским флагом.