Очередь

Учетчик в волнении сел в постели и задумался. «Возможно, я упустил что-то важное существенное, пока валялся без памяти, – озадаченно проговорил он. – Это ты провела меня в подвал?» – «Нет, миленький, такого я при всем желании не смогла бы!» Было заметно, что Риму шокировало одно предположение об этом. «Тогда кто?» – «В том-то и фокус, что никто! Или, можно сказать, неведомые силы. Причем настолько мудрые и могущественные, что их вмешательство обошлось без видимых чудес, оно скрыто и недоказуемо. А очередь уверена, что сам ты сюда пролез, так ослеплена болью и злобой. В нищем подвале ты лишний рот и лишнее тело, не говоря уже о главном, о том, что ты отодвинул на одно место назад каждого из сотен второподъездников, очутившихся следом за тобой стоящими. Ярятся уличники, ярятся подвальщики, а деть тебя некуда. Однако если спокойно и трезво вглядеться в происшедшее, делается ясно, что сама очередь служила слепым орудием неведомых сил, она стихийно несла и толкала тебя в подвал. Разве есть чей-либо умысел в том, что Кугут переодел тебя в заношенную одежду Лихвина, когда достал из реки! Но вследствие этого ты, городской новичок, приобрел вид староочередника, невольно обманул придверника, и он запустил тебя в подъезд. Тебя мог бы остановить сверщик, но он в этот момент покинул свой пост, чтобы позвать на крыльцо следующего. Строго говоря, Егош должен был послать вместо себя кого-нибудь другого, но подвела излишняя самонадеянность. Он не заподозрил опасность, потому что никогда еще новоочередник, у кого и номер на руке не высох, не смел шагнуть из хвоста очереди прямиком в подъезд. Словом, нет ни твоей вины, ни заслуги в том, что раззява Егош ушел с крыльца звать следующего, что этот следующий не стоял, как положено, у подъездной двери в ожидании вызова изнутри, а вместе со всеми уличниками глазел на кадровые передряги 1 отдела. Никто не спорит, крайне любопытно, как упорно женщины пытаются замещать там мужские вакансии, как начальник отдела собственноручно выбрасывает Тасю в окно и как эта бестия проникает обратно. И все же это событие, хоть оно неизменно собирает голодные толпы очереди, охочей до таких зрелищ, не ново. Нет никаких оснований связывать Тасино кино с твоим появлением во дворе. А некоторые договорились до того, что и это ты подстроил. Конечно, такое смехотворное подозрение и опровергать не стоит. Тогда где же во всей этой цепи событий твоя воля и твоя вина? Ты сам – это шаг с крыльца в дверь подъезда. И все. Но кто же из очередников, окажись он на твоем месте, не уступил бы такому искушению!»