Очерк французской политической поэзии XIX в.

К этому времени он уже понял, что кроме зажиточного крестьянства, возненавидевшего Вторую республику главным образом из страха перед коммунизмом, перед «переделом», имеется и огромная мелкособственническая или даже неимущая масса крестьян. Эта масса особенно страдает от наступившего экономического кризиса, от возрастающих налогов, от неизбывной нужды, от всякого рода эксплуататоров, и она тянется к городской революционной демократии, к рабочим, призывая их включиться в общую борьбу против реакции, против монархической «партии порядка». Вот что говорят эти крестьяне:

Что нужно черно-белой своре? —
Нас натравить на парижан,
Пролить, как в Польше, крови море,
Закабалить опять крестьян.
Не выйдет это! Смерть тиранам!
Ростовщики! Ваш минул час!
Стать властелинами пора нам,
С рабочими объединясь.

Пер. В. Дмитриева

«Песня крестьян» — одно из самых выдающихся произведений поэзии революции 1848 г.[63] Будущая социальная революция и ее победа мыслятся Дюпоном как победа объединившихся крестьян и рабочих. Но руководящая роль в этом братском союзе должна принадлежать, по-видимому, крестьянам, а не рабочим. «Приди, республика крестьян!» — говорится в рефрене. Почему же в тружениках деревни видит Дюпон инициаторов новой борьбы? Вероятно, все дело в овладевших парижским рабочим классом настроениях разочарования и апатии после июньских дней 1848 г., когда погибли наиболее стойкие и отважные баррикадные бойцы.

Как видим, правильного понимания союза рабочих и крестьян у Дюпона еще нет. Но в его песне проявился революционный народный инстинкт, который ведет массы к исторически правильному решению, к необходимости боевого объединения сил трудового народа. Эта мысль — плодотворнейший порыв в будущее — была подхвачена и реалистически углублена последующими поэтами Парижской Коммуны.

Победа крестьян и рабочих должна была означать для Дюпона приход того гармонического общественного строя, где торжествуют отношения подлинного социального мира — залог процветающего труда, покоряемой человеком природы, прекращения войн, изобилия, счастья. И «Песня крестьян» завершается величественной строфой, славящей мечту поэта о будущем радостном царстве труда, полную манящего романтического очарования:

Земля, ты сбросишь рабства цепи,
Нужды исчезнет кабала…
Преобразит холмы и степи
Наш общий труд… Ему хвала!
Впервые он на пир обильный
Зовет голодных бедняков.
Багряный сок течет в давильне
И хлеб для каждого готов!

Эта песня, запрещенная при Второй империи, стала своего рода молитвой политических ссыльных и была горячо любима коммунарами, прощавшими за нее Дюпону всякие его грехи.

Но и эта песня не отвлекла Дюпона от его обычных тем. Воспевая ведущую роль Франции в европейском революционном движении, поэт все острее переживал повсеместный его разгром в Германии, в Вене, в Венгрии, в Италии. Когда президентом Второй республики стал Луи Наполеон Бонапарт, он предпринял в 1849 г. по воле буржуазно-клерикальной реакции поход против Римской республики для восстановления свергнутого ею папского трона. На это решение Луи Наполеона, глубоко возмутившее французскую демократию, Дюпон отозвался песней «Смерть никого не пощадит!» (напечатанной в газете «Пёпль» 13 июня 1849 г.), горячо призывая парижан к восстанию во имя грубейше попранных священных заветов Второй республики. Но призывы Дюпона, все еще уверенного, что в Европе опять начнут свергать троны, были уже лишены прежней пропагандистской доходчивости. Восстание, предпринятое мелкобуржуазными депутатами Горы, быстро потерпело крах.

Пьер Дюпон.

Рисунок Жигу

Обычная мечтательность у Дюпона возродилась и в песне «1852 год» (написанной в июле 1850 г.), где поэт пытался уверить, что во Франции 1852 г. «наступит, наконец, царство народа», будут забыты былые неурожаи и «галльский петух» запоет всем «детям земли, согбенным под бременем своего труда: вот он, конец нищеты для вас, питающихся одним черным хлебом, пьющих одну воду!»