Очерки Донецкого бассейна

Опять степь. Едва блыя скалы Донца, скученныя около Святыхъ горъ, скрываются изъ вида, какъ со всхъ сторонъ снова тянется выжженная солнцемъ, безлсная, безводная, изрытая морщинами раввина. Въ дождливый годъ здсь, вроятно, волнуются хлбныя доля и своими красивыми переливами смягчаютъ безотрадность степной полосы, но нын, посл нкоторыхъ надеждъ, и хлбовъ нтъ: поправившіеся-было отъ майскихъ ливней, въ іюн они сгорли отъ солнца, скрючившись отъ горячихъ втровъ. Въ конц іюня было уже ясно, что все погибло. Жары стояли такія, что по дорогамъ падали волы, а рабочіе на поляхъ замертво увозились по домамъ, поражаемые солнечнымъ ударомъ.

Въ такое-то страшное время я и выхалъ въ первый разъ на донецкія копи. Послднія начинаютъ мелькать уже по курско-харьково-азовской дорог. Изъ оковъ вагона, по ту и другую сторону рельсовъ, въ разныхъ направленіяхъ возвышаются черныя, курящіяся массы, — это и есть шахты и копи. Видишь странную картину: кругомъ нтъ ни горъ, ни другихъ какихъ-нибудь признаковъ горнозаводской страны, — все та же кругомъ степь, безлюдная, безлсная, изрытая сухими балками, между тмъ, по обимъ сторонамъ дороги курятся шахты, гд же такъ называемый «Донецкій бассейнъ», донецкая горная цпь? Да ея совсмъ не существуетъ: обычное представленіе о горномъ массив здсь надо отбросить. Горы въ Донецкомъ бассейн существуютъ только по самому Донцу, именно по правому его берегу, сопровождая рку въ вид мловыхъ скалъ и возвышеній на десятки верстъ. Дальше же за этимъ крутымъ берегомъ он, какъ будто, скрываются подъ землю, куда и надо углубиться, чтобы отыскать ихъ богатства. Тамъ, подъ землей, он образуютъ массивныя толщи кварцита, известняка и песчаника, заключающихъ въ себ желзо, ртуть и другіе минералы; тамъ же, подъ землей, тянутся и слои каменнаго угля и каменной соли. На поверхности же ничего невидно; вокругъ все та же безконечная степь, изрзанная въ разныхъ направленіяхъ сухими балками и такими же возвышеніями, нисколько не напоминающими собой горной цпи.

Всюду тянутся бурыя, выжженныя пространства, желтыя хлбныя поля и зеленые луга, боязливо пріютившіеся по крошечнымъ степнымъ рченкамъ. Надо много воображенія или знанія мстныхъ условій, чтобы увидть на этой гладкой поверхности горы горнозаводскую дятельность, копи и горные заводы…

Прежде всего, я постилъ Никитовскій ртутный рудникъ. И первый мой вопросъ, лишь только поздъ высадилъ насъ на станціи Никитовк, былъ — гд же тутъ рудникъ? — потому что кругомъ ничего не было видно, кром хлбныхъ полей, сухихъ выгоновъ и степныхъ залежей, да нсколькихъ селъ (въ ихъ числ виднлась и Никитовка), попрятавшихся въ утлубленіяхъ широкихъ, безводныхъ овраговъ. Но скоро мое любопытство было удовлетворено. Едва нанятый нами старикъ-крестьянинъ изъ Никитовки провезъ насъ съ полверсты, какъ показались зданія знаменитаго рудника, дымящаго всми своими трубами, а кругомъ по степи виднлись каменноугольныя шахты, между прочимъ, и Горловка. По мр того, какъ лошадь наша бжала впередъ, ртутный рудникъ все боле и боле вырисовывался, а черезъ нсколько минутъ мы уже были возл главной конторы.

Стоитъ онъ въ верст съ небольшимъ отъ станціи, на совершенно ровномъ и по сравненію съ окрестностями низкомъ мст. Благодаря такому характеру мстности, ртутный заводъ можно было поставить непосредственно возл самаго рудника, что не часто случается въ горной промышленности. Посредин всего завода возвышается большое зданіе (изъ дикаго камня), въ которомъ поставлены паровые котлы и подъемная машина; въ центр этого-то зданіи и находится рудникъ. Получивъ разршеніе управляющаго, въ сопровожденіи штегера, мы подошли къ его отверстію, ступили на площадку подъемной машины и черезъ минуту, посл даннаго сигнала, повеслись куда-то внизъ, среди абсолютнаго мрака, сразу охваченные сырымъ, затхлымъ холодомъ, и не успли хорошенько опомниться, какъ уже стояли на дн главной галлереи, по которой тамъ и сямъ мелькали огоньки. Намъ также дали до лампочк въ руки, и мы отправились по этой галлере. Всюду мелькали огоньки, гд-то раздавались удары, слышался грохотъ бросаемой руды, въ воздух было сыро и смрадно. Сыростью несло, конечно, отъ мокрыхъ каменныхъ стнъ, смрадъ же происходилъ отъ масляныхъ лампочекъ, съ которыми работали рабочіе и обращики которыхъ были у насъ въ рукахъ.

Шли мы возл самой стны, пробираясь по глыбамъ щебня, на каждомъ шагу спотыкаясь, потому что посередин узкой галлереи проложены рельсы, по которымъ мимо насъ то и дло катились вагончики, нагруженные до верху породой. Иногда васъ останавливали въ тотъ моментъ, когда мы проходили подъ отверстіемъ, пробитымъ изъ верхней галлереи на нашу, и когда оттуда сыпался съ грохотомъ щебень породы въ стоящій около насъ вагончикъ. Рабочихъ, сыпавшихъ этотъ щебень сверху и стоявшихъ около вагончика, также останавливали, вс прекращали на мгновеніе работу, но лишь только мы проходили, какъ за нами слышался снова грохотъ падающихъ камней или лязгъ вагончика, который покатили рабочіе.