Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры

Весной 1820 года З. Волконская уехала в Италию, в Рим. Палаццо Поли, в котором она жила, был превращен ею в русский литературно-художественный клуб. Недалеко от ее дома жили пенсионеры Петербургской Академии художеств, для которых этот дом всегда был гостеприимно открыт. В палаццо устраивались вечера, где художники писали декорации к спектаклям и играли в них роли. Недалеко находилась и римская Академия художеств Сан Лука, а русские художники были прикомандированы к этой академии. Президентом ее долгие годы был скульптор Антонио Канова, а затем живописец Винченцо Камуччини. Последний формально считался наставником русских художников. Он написал портреты многих русских, живших в Риме.

И здесь, в Риме, как и в России, З. Волконская вновь стала центром художнического кружка, к которому принадлежали молодые ученики академии: Ф. Бруни, К. и А. Брюлловы, К. Тон, С. Щедрин, а также скульптор Гальберг. В письмах из Рима Гальберг сообщает некоторые подробности: «Мне хотелось в театре поклониться одной княгине, может быть навернется работишка. Эта княгиня – княгиня З. А. Волконская. Женщина прелюбезная, преумная и предобрая. Женщина – автор, музыкант, актер, женщина с глазами очаровательными. Наконец, та самая, которая известна в Петербурге под именем Зинаиды Волконской. Она живет здесь около восьми месяцев. Она привезла с собой сюда живописца Ф. Бруни, который и живет у нее в доме», – пишет он 19 декабря 1820 года[50]. В другом письме он рассказывает: «Когда мы, русские пенсионеры, познакомились с княгиней Волконской, она начала приглашать нас на свои музыкальные вечера, что у нас здесь в Риме называется „приглашать в академию“. Мало-помалу эти музыкальные вечера превратились в оперы, и мы сами из зрителей превратились в актеров. Роли наши, правда, невелики и нетрудны. Все дело в том, чтобы постоять на сцене и не шуметь, но мы и того не умеем, несмотря на несколько проб. Князь Волконский, муж ее, и граф Остерман-Толстой всегда хохочут, когда мы по-свойски замаршируем на сцене. Щепкин, живописец, приехал из Неаполя, вздумал было тоже смеяться над нашим актерством, но в следующий раз его самого нарядили воином, заставили маршировать и сражаться. На этом сражении он так ловко хватил по лбу Тона, что вышиб у него всю роль из головы. Теперь наша очередь над ним подтрунивать. Кроме театра, ни князь, ни княгиня не причиняют мне недосуга»[51].

Кроме этого интимного кружка, в салоне Зинаиды Волконской бывали многие иностранные художники, в том числе такие знаменитости, как скульпторы Канова и Торвальдсен.

В 1821 году Зинаида Волконская пишет либретто и музыку оперы «Жанна д’Арк» и в том же году в Риме поет в ней заглавную партию.

В октябре 1822 года в Вероне состоялся конгресс царствующих монархов, сопровождаемый пышными празднествами. Здесь Зинаида Александровна опять появилась на сцене во время придворного спектакля, данного в честь императора Александра I, и, как написано в «Историческом вестнике» за 1897 год, Александр I «был приятно поражен удачным исполнением его любимой оперы».

Надо сказать, что отношение императора к княгине Волконской было самое дружеское. Это видно, например, из письма к ней Александра I от 2 апреля 1825 года в ответ на ее письмо, в котором она извещает о своем скором прибытии в Царское Село:

«Нужна вся неисчерпаемая снисходительность, которую Вы мне всегда оказывали, княгиня, чтобы обходиться со мною так, как Вы это делаете, потому что имели бы право считать меня неблагодарным и нечувствительным, тогда как я ни то, ни другое. Я кажусь таковым вследствие огромного бремени, тяготеющего надо мною и поглощающего все мое время. Но, прежде всего, должен сказать Вам, что радость знать, что Вы так близко и что через несколько часов я Вас увижу, огромная. Между пятью и шестью часами явлюсь к дверям Вашим с живейшим нетерпением выразить Вам, как глубоко я тронут дружбой Вашей. Располагая столь мало своим временем, я не хотел браться за перо прежде, чем мог в то же время известить Вас, что мне удалось устроить то, о чем Вы меня просили. Это немного замедлилось, потому что надо было преодолеть немало трудностей. Итак, до свидания. Примите уверения и проч. Царское Село, 2 апреля 1825 года»[52].

«Не подлежит сомнению, – сказано в «Историческом вестнике», – что в этом письме говорится не о личной просьбе кн. Волконской. Она просила помощи или милости государя для кого-нибудь из многих, которые обращались к ее заступничеству ввиду дружеского расположения к ней императора Александра I»[53].

Когда Александр I уехал в Таганрог, Зинаида Александровна вернулась в Москву, где, живя вдали от двора, пользовалась большей свободой и могла вести жизнь, которая удовлетворяла ее вкусам.